Дата публикации: 13 декабря, 01:38

Футболист Александр МОЗГОВОЙ не был выдающимся игроком. Выступал в могилевском “Днепре”, витебском КИМе, владикавказском “Спартаке”, а потом затерялся на легионерских хлебах западнее границы с Польшей. Спустя много-много лет, когда “Минск” решил пошуметь в Лиге Европы и добрался до раунда плей-офф, где попал на бельгийский “Стандард”, вдруг обнаружилось, что Мозговой тихонько трудится в системе льежского клуба.

Трудится в одной из лучших академий мира, которая регулярно поставляет таланты футбольным грандам. Оказывается, жизнь после окончания карьеры сложилась для него более чем удачно. Александр обосновался с семьей в Валлонии — одном из двух регионов Бельгии, давно получил тамошний паспорт и овладел французским. Понедельничным вечером телефонные спутники соединили Минск с Льежем, и час своей европейской жизни Мозговой уделил общению с корреспондентом “ПБ”.

— В недавнем интервью российским коллегам вы обмолвились: “Думаю, даже в родной Беларуси мало кто знает, что я работаю тренером в Льеже”. Поэтому предлагаю восстановить хронологию переезда в Бельгию и дальнейшее развитие событий.
— После владикавказского “Спартака” отправился в Польшу. С 1994-го по 1997-й играл в команде второго дивизиона “Завиша” из Быдгоща, где моим одноклубником был Юра Малеев. Затем получил приглашение из Бельгии — позвал “Вервье” из Д3. После завершения карьеры решил остаться, поступил в школу тренеров. Окончив ее, три года поработал в маленьком местечковом клубе, затем один сезон провел в “Эйпене” из второго дивизиона. А в 2007-м перебрался в академию льежского “Стандарда”, где востребован до сих пор.

— Почему решили остаться в Бельгии?
— Провел сезон в “Вервье”, затем попылил в клубах уровнем ниже. Успел немного поиграть в мини-футбол во втором дивизионе — этот вид спорта довольно развит в Бельгии. Параллельно изучал французский и фламандский — поскольку именно на этих языках преподают в школе тренеров. А по здешним законам если постоянно живешь в стране на протяжении трех лет, имеешь право попросить вид на жительство. Почему было не воспользоваться такой возможностью? Оформил все бумаги, официально получил документы.

— Языки тяжело давались?
— Люблю их всегда. Хотя после тридцати изучать французский уже куда сложнее — здесь много гортанных звуков, непривычно. С фламандским проще — он близок к немецкому, который постигал еще в школе и в институте физкультуры.

— Школа тренеров в Бельгии и Беларуси — это разные вещи?
— Сложно судить о Беларуси, поскольку там я учился давно. С тех пор многое поменялось, тоже ввели курсы для получения тренерских лицензий УЕФА. Могу лишь сказать, что в Бельгии, чтобы сдать, надо знать. Здесь дают настоящие дипломы, а не по знакомству или за подарки. Помню, как с этим раньше обстояли дела в Беларуси.

— Вас не тянуло на родину после завершения карьеры?
— В принципе нет. Занимался любимым делом. Было интересно и язык выучить, и местную культуру узнать. Поэтому ностальгии, какая случается у многих людей, не испытал. К тому же с документами был полный порядок, мог приехать в любое время. Когда сезон заканчивался, постоянно выбирался домой.

— И сейчас заезжаете?
— Да, раз в год. Бывает, два. А на прошлой неделе летал в Санкт-Петербург, помогал организовывать приезд “Стандарда” на матч Лиги чемпионов против “Зенита”.

— Кто из родни остался в Беларуси?
— Родители и сестра.

— А из футбольных друзей?
— Контакты постепенно стирались. Разве что с Юрой Хомко и Мишей Мархелем, как приезжаю, вижусь регулярно. А вот, например, с Леонидом Кучуком и Олегом Кононовым, с которыми бок о бок играли за витебский КИМ, связи уже нет. Все заняты, времени не хватает.

— Кучук и Кононов — личности неординарные. Кучук вообще суровый дядька, который журналистам спуску не дает. Вы их какими запомнили?
— Леня всегда был серьезным и с амбициями. К любому делу подходил со стопроцентной выкладкой. Поэтому я не удивлен его успехам. Олег очень спокойный и порядочный. Были с ним в хороших отношениях, поэтому даже немного жаль, что сейчас связь утеряна.

— Семью сразу перевезли в Бельгию?
— Где-то через полгода после перехода в “Вервье”. Дети быстро адаптировались к новой обстановке, супруге понадобилось чуть больше времени, может, год. Но с тех пор все нормально, никаких проблем. Здесь уровень жизни намного выше, чем в странах бывшего СССР. А к хорошему привыкаешь быстро.

— Разнообразие культур не осложняло адаптацию?
— Наоборот. К переселенцам относятся толерантно. Люди весьма добрые, хорошо смотрят на иностранцев, которые стремятся овладеть языком и найти работу.

— Сколько у вас детей?
— Двое — мальчик и девочка. Сын, 1993 года рождения, учится на учителя физкультуры. Сами понимаете, в Бельгии у этой профессии совсем другой статус — не то, что в Беларуси. Параллельно занимается судейством. Успел немного поиграть, но не пошло и закончил.

— То есть в Бельгии может появиться белорусский рефери?
— Пока обслуживает матчи на юношеском уровне. Как будет дальше — зависит от него.

— Давайте подробнее о том, как вы оказались в “Стандарде”.
— Как уже говорил, работал в “Эйпене” во втором дивизионе. А в “Стандарде” в то время трудился мой преподаватель из школы тренеров, который позвонил и пригласил. В 2007-м в Льеже открыли академию. Открыл Робер Луи-Дрейфус — некогда президент “Марселя” и председатель совета директоров “Adidas”, который умер в 2009-м. Он также владел долей акций “Стандарда”. Вложил свои деньги, плюс средства местных властей и собственно клуба — проект обошелся где-то в 16-18 миллионов евро. Теперь академия носит его имя. Все на очень высоком уровне, в десяти километрах от центра Льежа. Здесь же база для основной команды.

— В чем уникальность объекта?
— В его площади. Академия очень большая. Современные поля: четыре искусственных, четыре натуральных, небольшой стадион для молодежной команды U-21. Плюс отель, плюс огромное здание с раздевалками, где за каждой командой закреплено свое помещение, плюс медицинские службы, база для восстановительных процедур и так далее. К тому же здесь перепад рельефа. Какие-то объекты расположены вверху, какие-то — внизу. И главное, все это дает плоды. Очень много воспитанников академии выступает в лучших клубах мира. Феллэни — в “Манчестер Юнайтед”, Мангала — в “Манчестер Сити”, Вицель — в “Зените”, Миральяс — в “Эвертоне”, Бентеке — в “Астон Вилле”. Шадли из “Тоттенхэма” воспитывался в Льеже до 15 лет. Дефур из “Порту” приехал к нам в 17…

— Лично вы кого-то тренировали из этой плеяды?
— Нет. Перечисленным игрокам уже за двадцать. Первой командой, которую я принял в академии, была дружина 1995 года рождения. Из той когорты многие сейчас в основе “Стандарда”. Также тренировал такого парня, как Закария Баккали, который с 17 лет играет за голландский ПСВ. И его ровесника Давида Энена, подписанного на днях “Эвертоном”.

— В академии ведется селекция среди тренерских кадров?
— На уровне руководства и клуба — конечно. Стараются брать лучших. Кадры ведь главный вопрос. Понятно, инфраструктура заметно облегчает работу, упрощает переговоры по приглашению талантливых ребят. Но любому перспективному парню надо дать хорошее футбольное образование.

— Очевидно, содержание такой академии дорого обходится. Окупается она за счет трансферов?
— В основном да. Расходы действительно большие. Те же электричество, вода, кредиты… Но уже очень много воспитанников было продано за хорошие деньги. Плюс частично за обучение платят родители. Однако это незначительная сумма — 400-450 евро в год. Она идет преимущественно на экипировку и участие в турнирах. Не встречал никого, кто отказался бы заниматься из-за отсутствия средств. Сервис ведь ребята получают куда больший.

— На просторах бывшего Союза есть нечто похожее на льежскую академию?
— Возможно, в Краснодаре. Лично там не присутствовал, но, судя по фотографиям и рассказам коллег, уровень очень хороший. Не знаю, как обстоят дела с воспитанием талантливых футболистов, но к материальной базе претензий нет.

— Для нас самая актуальная проблема — оплата труда детских тренеров. В Бельгии вообще знают о такой?
— В больших клубах — “Стандарде”, “Андерлехте”, “Генке”, “Брюгге” — тренеры трудятся на профессиональной основе. И оплата соответственно хорошая. Хотя бывает, что наставник занят на основной работе, а вечером приходит на тренировку. Это, как правило, учителя физкультуры, у которых вечера и выходные свободны.

— Сколько в среднем в Бельгии получает детский тренер?
— По всей стране нельзя обобщать, а в клубах первого дивизиона — от двух тысяч евро в месяц.

— В такой академии, как у “Стандарда”, платят больше?
— Примерно так же — от двух тысяч.

— Сколько при этом средняя зарплата в стране?
— В районе тысячи шестисот евро. Этого достаточно, чтобы жить достойно. Конечно, как и во всем мире, финансовый кризис дал о себе знать и в Бельгии. Товары и услуги понемногу дорожают. Но в принципе кто работает, у того нормальные условия, хватает на все. Купить инвертор Invertec V205-S по низкой цене.

— Что входит в круг ваших обязанностей в академии?
— Возглавляю команду U-14. Помимо этого, клуб назначил ответственным за здешний интернат, где живут дети на каникулах, а также во время учебы с пятницы на субботу. Они заезжают в пятницу после школы и готовятся к матчам, которые проходят по субботам. Таким образом, по утрам я занят организацией распорядка, всем, что связано с питанием и проживанием. По этой причине сложно работать с командами старшего возраста, у которых тренировки в основном в первой половине дня. Но как только освобождаюсь, помогаю коллегам проводить занятия с пятнадцати и шестнадцатилетками. А вечером уже работаю со своими.

— Судя по информации, которую удалось раздобыть, вы постоянно тренируете один возрастной диапазон — тринадцать-четырнадцать лет.
— Мы работаем с командами по два года. Я беру тринадцатилеток, веду их, затем передаю наставнику U-15, тот — U-17. Тренер “молодежки” U-21 уже не меняется.

— Полагаете, такая система лучше нашей, когда специалист ведет детей вплоть до выпуска?
— Думаю, да. Потому что со временем и футболисты привязываются к тренеру, и тренер к ним. Устанавливаются слишком дружеские отношения. К тому же, меняя каждые два года наставника, парень сталкивается с разными уровнем и видением игры. Одно дело, когда перенимаешь что-то у единственного учителя, и совсем другое — когда берешь лучшее от трех-четырех.

— В чем специфика работы с 13- и 14-летними футболистами?
— В этом возрасте два главных аспекта — техника и все, что связано с координацией. Чем старше ребята становятся, тем больше внимания уделяется физической подготовке и тактическим элементам.

— Еще одна актуальная для нас проблема, когда с детских тренеров требуют результат, в то время как гораздо важнее заложить правильную базу подопечным. Вы сталкивались с подобным в Бельгии?
— Политика “Стандарда” очень проста: твое главное достижение — профессиональный контракт, подписанный подопечным с основной командой клуба. Нетрудно заметить: местная сборная сделала внушительный скачок в развитии. В том числе благодаря правильному подходу. В 2002 году бельгийцы играли на чемпионате мира, но после этого у национальной команды случился спад, она не могла квалифицироваться на топ-турниры. И в стране акцентировали внимание на юношеском футболе. В итоге на чемпионате мира-2014 это дало результат.

— Вы с 2007-го тренируете U-13 и U-14. За семь лет дети сильно поменялись?
— Серьезных сдвигов не заметил. Да, мир резко шагнул в развитии, компьютеризировался. Уже куда меньше ребятни гоняет мяч на улице. Но в академии тренеры всегда делали выбор, опираясь в первую очередь на желание самих детей обучаться и играть в футбол. Конечно, бывают разные случаи. Если видим, что парень не слишком старается, то, к сожалению, расстаемся с ним. Преимущество Бельгии перед Беларусью в том, что, как мы уже говорили, здесь многонациональная страна. Работаем с ребятами и африканского происхождения, и арабского. Есть выходцы из Турции, Албании, Италии… Выбор получается весьма широким, куда большим, чем на родине.

— А конфликтов на национальной почве нет?
— Нет, мальчишки очень дружные. Да и в стране в целом это не является проблемой. Проблемы здесь только между фламандскими и французскими политиками. Думаю, они актуальны для любой страны, где несколько государственных языков. Хотя в целом в Бельгии разногласия в верхах на благополучие жителей влияния не оказывают.

— Валлонский регион, в котором расположен Льеж, считается беднее.
— Так и есть. Фламандцы, наверное, более организованы, поскольку их менталитет ближе к немецкому. Французы вальяжнее.

— У футболистов из Африки тоже репутация вальяжных, отчасти ленивых спортсменов.
— Может, мне повезло, но никогда не испытывал проблем с африканцами. Кроме того, они, как правило, физически сильнее и выносливее, на поле приносят команде много пользы. Поэтому ничего плохого сказать не могу.

— Судя по всему, вы получаете удовольствие от работы…
— Конечно! Это примерно как карьера игрока: занимаешься любимым делом, гоняешь мяч и получаешь за это деньги. Пусть тренерская специфика немного другая.

— Какие перспективы у вас как тренера?
— Они зависят от спроса. Если появятся предложения, готов их рассмотреть. Но семь лет я оставался в структуре “Стандарда”, потому что лучшие финансовые условия в Бельгии вряд ли кто мог предложить. А какой смысл менять на худшее? Тем более живу в трех минутах езды от академии. Можно сказать, качество жизни у меня достаточно высокое.

— А как же амбиции, желание самостоятельно поработать со взрослой командой?
— Они, безусловно, имеются. Однако здесь немаловажно и стечение обстоятельств. В общем, появятся варианты — тогда подумаю.

— А если позовут работать в Беларусь?
— Если это будет интересное предложение, то почему бы и нет?

— А вы считаете себя белорусом или бельгийцем?
— Бельгийцем мне сложно себя считать и таковым никогда не стану, потому что здесь не родился — приехал только после тридцати. К тому же в семье говорим по-русски. Так что нечто среднее.

— Уже обзавелись в Бельгии своим уголком?
— Пока живу в квартире, которую снимает клуб, а там посмотрим. Если заглядывать в будущее, то, может, и нет смысла жить в Бельгии, потому что на старость можно купить недвижимость в более теплой стране. Вопрос этот решаемый. В той же Испании дома и квартиры стоят намного дешевле. Но о старости пока не думаем. Живем сегодняшним днем.

— У нас так не поживешь…
— У нас жизнь всегда была не очень богатой, поэтому у людей остается стремление отложить на старость, чтобы достойно себя чувствовать. Но это не ошибка людей, а ошибка тех стран, где они родились. В Бельгии, естественно, все иначе.

— Что вообще там знают о Беларуси?
— С точки зрения географического образования для бельгийцев это всегда был Советский Союз. Что Россия, что Беларусь, что Украина — одно и то же. Правда, сейчас уже больше узнают о России и Украине ввиду известных событий.

— И как к ним относятся?
— Конфликт, разгорающийся на территории Европы в 2014 году, сложно понять. Поэтому отношение негативное. Бельгия входит в ЕС, и, наверное, она тоже тяготеет к Украине. Но этот конфликт определенно надо каким-то образом погашать. Я так понимаю, без вмешательства других стран не обойдется.

— О старости думать вы не желаете, а по карьере часто ностальгируете?
— Иногда могу что-то вспомнить, но вообще минуло уже много лет. Если бы более серьезно подходил к делу, может, и карьера сложилась бы лучше. Но в советское время все это было на каком-то полупрофессиональном уровне с точки зрения отношения к обязанностям спортсмена. Только ничего уже не поменяешь. При случае объясняю это подопечным, говорю, что надо усердно работать. Хочу, чтоб учились на чужих ошибках.