Дата публикации: 13 декабря, 01:36

У каждого уважающего себя клуба российской премьер-лиги есть звездные поклонники творческих профессий. За “Зенит” страстно болеет Михаил Боярский. За “Динамо” — Лев Лещенко и Геннадий Хазанов. У “Спартака” как у народной команды вообще толпа знаменитых почитателей. У московского “Локомотива” тоже имеются ярые поклонники, и главный из них, безусловно, Валерий БАРИНОВ — народный артист России, а по совместительству лучший друг Юрия Семина.

Баринов — болельщик “Локо”, “Локо” для нас не чужой клуб — из этой простой логики и вызрело интервью с 68-летним актером театра и кино.

— В “Локомотив” вас влюбил друг детства Юрий Семин?
— Ну, там, где мы выросли с Юрием Палычем, а это город Орел, первой командой класса “Б” был “Локомотив”. Имя осталось в душе надолго. С Юрой же мы очень крепко дружили, поддерживали связь, даже когда жили в разных городах. Я всегда за него болел. Со временем Семин начал тренировать железнодорожников. Поэтому “Локо” как был любимым клубом в детстве, так и остался им во взрослой жизни.

— Каким Юрий Палыч вспоминается в детстве?
— Он поражал своей фанатичной преданностью футболу. Он был первым, кто выстроил у нас настоящие ворота, пусть и без сетки. Ставили камни, портфели, а тут вдруг — ворота... Мы играли в саду, за его огородом. Юра приносил будильник, мы вешали его на яблоню, он звенел — играли на время. Потом Семин стал одним из тех первых счастливцев, кому отец — дядь Паша — подарил мяч. Но мяч тот был не футбольный, а баскетбольный. Кожаный, уже с ниппелем. Тяжеленный невероятно... Такое ощущение, что по высоте он доходил нам до коленки. Бить по нему было безумно трудно. Но мы все равно гоняли радостно этот мяч. И не только мы. Как вспоминает сам Юрка, сначала приходили дети, за ними ребята повзрослее, потом уж и взрослые подтягивались на поляну. А мяч-то был один. Поэтому ему приходилось играть в футбол целый день.

— Чисто теоретически могли поменяться с Семиным ролями? Он стал бы актером, вы — футболистом?
— Не думаю. Однажды, выступая на моем юбилее, он сказал: “Какое счастье, что мяч подарили мне, а не Валерке. А то мы потеряли бы замечательного артиста”. “И замечательного тренера”, — это уже я добавил из зала. Вообще он очень артистичен. Наблюдать за ним на скамейке, смотреть его выразительные фотографии, следить за его тренерскими приколами, за шапочками, которые он меняет, — это всегда очень интересно. Матч у него — еще одна жизнь. Пробовал снимать Юру. Это не менее увлекательно, чем хороший футбольный поединок. Но актером, думаю, Семин не стал бы. Как это ни странно, он человек в себе. Несмотря на яркие выражения личности. А актер — это человек наружу. Актер, это — всем. Юра часто делает вид, что советуется — со мной или с кем-то еще. Говорит: “Да-да-да. В этом ты прав на сто процентов”. А потом смотришь на поле — играет совсем другой футболист, а не тот, про которого ты ему рассказывал.

— Вы в детстве хорошо в футбол играли?
— Я хорошо стоял в воротах. Был отчаянным, отважным, бросался на мячи. Все было — даже зубы выбивали. Потом играл на любительском уровне. По мячу попаду. Недавно был в Бразилии, на чемпионате мира. На Копакабане маленький мальчик, лет трех, пытался играть со мной в футбол. Так он меня загонял. Уже так бьет по мячу... Я устал, говорю: “Все, друг, все”. Пошел, сел в шезлонг. Смотрю — он приходит снова и стучит мне мячом по голове: “Пошли играть”. Друзья стали смеяться, снимать на камеру: “Надо сохранить. Может быть, ты тренируешь будущего Пеле”.

— Параллельно с “Локо” “Мордовии” симпатизируете?
— Я симпатизирую не “Мордовии”, а Семину. Бывают отношения, когда ты принимаешь сторону человека, даже когда понимаешь, что он не прав. Всегда в жизни должен быть тот, кто тебя поддержит в первые минуты трудностей. Потом уже можно разбираться... Судьба Семина мне не безразлична. Хочу, чтобы он не ударил в грязь лицом. И очень в него верю. Я считаю его — и не только потому, что он мой друг — одним из лучших русских тренеров. А на сегодня, может, даже и лучшим. Он захотел вернуться в наш футбол и взял “Мордовию”, пошел на этот в общем-то рискованный шаг.

— Вы хотели бы, чтобы Юрий Палыч вернулся в “Локомотив” в каком-нибудь качестве?
— Ну, качество у него одно. Он тренер. Так же, как и я — актер. Почему он ушел из сборной? Ведь его уговаривали остаться. Он сказал: “Я не могу играть раз в полгода”. Он тренер, который должен жить в этом ритме. Из Семина мог быть толк в сборной, если бы его не отлучили от “Локомотива”. До сих пор убежден, что наставник национальной команды должен работать и в клубе. Даже в базовом. Это мое мнение футбольного дилетанта. Хотел бы я, чтобы Семин вернулся в “Локомотив”? Конечно, это было бы для меня счастьем. Но это мечты неосуществимые. Очень многое должно перестроиться в команде, чтобы он вернулся и это дало результат. Потому что последний его уход из “Локомотива”, на мой взгляд, был обусловлен полным непониманием, с кем они имеют дело. Вместо того чтобы помогать, вставляли палки в колеса. В итоге команда долго не могла прийти в себя. И только с появлением Кучука, когда тренеру перестали мешать, клуб стал показывать результаты. Хотя сейчас “Локомотиву”, думаю, будет непросто.

— Почему?
— Потому что в прошлом сезоне приход Буссуфы и Диарра обустроил игру. Пусть они не всегда выходили на поле, но все понимали: они есть. А сейчас их нет. Здесь важен момент психологической перестройки. В прошлом сезоне команда имела все шансы стать чемпионом. Но я еще задолго до этого говорил: третье место будет для нас большим успехом. И команда на ключевой матч в Ростове не смогла собраться. Я видел глаза футболистов, глаза тренера, когда они выходили на поле, — и понимал, что они не выиграют.

— Прошлым летом вы называли решение пригласить Леонида Кучука необдуманным. Готовы отказаться от тех слов?
— В принципе я готов был отказаться от них еще в конце прошлого сезона. Но решение действительно было необдуманным. Спонтанным. И ведь угадали-то по трамвайному билету. До “Локомотива” Кучук, собственно, ничего не выиграл. Это решение было принято скорее от отчаяния. До того все уже перепробовали. Остаюсь при мнении, что это назначение скорее случайное. Но этот случай оказался счастливым. Мне потом и футболисты, и люди в клубе говорили: появился нормальный мужик — появилась нормальная команда. Мне понравилось, что он пришел, насколько я знаю, без всяких требований о высокой зарплате. Он пришел заставить команду заиграть. Я рад его появлению. Я приобрел недорогие авиабилеты по россии, чтобы поехать на этот матч.

— Лично с ним знакомы?
— Раза два подходил поздравлять с победой. Но сейчас там другие правила. В раздевалку не попадешь. Может, так и надо. Нечего лишним людям болтаться в закулисье. Мне жаль, что не могу сказать ему какие-то слова благодарности. А те несколько разговоров, что у нас были, произвели на меня сильное впечатление. Он был приветлив. Ха, правда, я подходил поздравлять его с победой, а не с поражением. Все считают его довольно закрытым человеком. Но со мной он был вполне открыт. Я же не журналист.

— Кучук может стать для “Локомотива” вторым Семиным?
— Думаю, да. Я очень боюсь, что если вдруг не будет результата... Но пока — слава богу. Упаси Господь, там, наверху, кто-нибудь завибрирует. Закрутится шило в одном месте: “Так, так, надо что-то делать, принимать решение”. Это будет ужасно. Сейчас одно-два поражения — и уже собираются люди, мало понимающие в футболе, и решают, как поступить. Хотя убирать тренера надо, когда уже все — полный развал. Я бы хотел, чтобы Кучуку дали поработать. Он из тех людей, которые могут построить основательную команду. Да он и сам этого захочет.

— В “Локо” есть еще один белорус — Ян Тигорев...
— Взял и удалился в матче с “Аполлоном”. Что ж это он? Подвел команду. У меня мнение о нем как о крепком профессионале. Он труженик. Не хватает звезд с неба, но крайне необходим команде. Я ценю таких людей. Очень хорошо знал Гуренко. Вот то, как он работал, не выскакивая, не сверкая... Но представить без него команду было невозможно. Появление Гуренко закрыло все проблемы. Редко человек ошибался трагически. Тигорев тоже может стать таким.

— Гуренко можно назвать одним из лучших игроков “Локомотива” за всю историю?
— Да. Это один из тех футболистов, которые составляют славу клуба. Он — камешек из фундамента, на котором стоит клуб. Вообще я очень люблю белорусов. Как нацию. Всегда нравится общаться с вами. Открытость, честность, упорство... Хотя, как ни странно, я не очень люблю Минск. Сейчас, правда, он стал гораздо лучше. Раньше, когда он был таким чистым, спокойным, я называл его “наше прошлое будущее”. Он был советский-советский. Без хитрости. Я понимаю трагическую историю этого города. Каждый раз, как приезжал в Минск, внутри просыпалась тоска. Боже мой, а ведь здесь все было совсем по-другому. А сейчас... Когда был последний раз, совсем недавно, город произвел очень хорошее впечатление. Он мало изменился, сохранил свое лицо. Но он стал другим. Не знаю, как это объяснить. Но я получал удовольствие, гуляя по Минску.

— Раньше часто заходили в раздевалку “Локомотива”?
— После каждого матча. И летал за границу в одном самолете с командой.

— Бывало, что натыкались на разбор полетов?
— На разбор полетов — нет. Старался не попадать. Да и Семин никогда не мог допустить его при посторонних. Когда появлялся новый футболист или еще что-то случалось, мне сразу звонили из газет: “Вот ходят такие-то слухи. Знаете что-нибудь об этом?” Я говорил: знаю, но не скажу. Как только скажу, больше уже не буду ничего знать.

— В 2010-м вы участвовали в жеребьевке чемпионата России от имени “Локомотива”...
— ...и достал номер один. Я помню... Предложение поступило от Наумова, президента клуба. От каждого клуба приходил кто-то известный: или актер, или литератор. Он говорит: “Знаешь, надо вытянуть на первый тур команду потруднее. И хорошо бы — на выезд”. Я достал, помню, “Рубин”. А “Рубин” тогда был чемпионом. Проиграли 0:2 в гостях. Я говорил: что просили — то и получили. Заказывать надо было лучше.

— Правда, что за “Локомотив” болеют Светлаков и Галустян?
— Ой, не знаю. Надо бы спросить. Мы часто общаемся.

— Кто еще из звезд поддерживает команду?
— Помню, Укупник с нами когда-то ездил. Честно, меня это мало интересует. Потому что я редко общаюсь со звездами. “Здрасьте”. — “Здрасьте”. Больше контактирую с представителями команды.

— Для большого клуба важно уважение к прошлому. “Локомотив” свои традиции чтит?
— Трудно сказать. При Филатове, при Семине фраза “Никто не забыт, ничто не забыто” точно относилась к клубу. Сейчас знаю, что ветераны никак не могут получить возможность тренироваться, играть. Пытались создать музей — не знаю, чем это кончилось. Они мне очень часто звонят. Говорю: ребята, если приду к руководству, я вам скорее наврежу. Потому что у меня свои конфликты, свои “терки”. Но, должен сказать, там относятся ко мне терпимо. До сих пор пускают в ложу. Хотя я точно знаю, что критику мою они читают. Ольга Юрьевна Смородская на одном светском рауте как-то сказала: “Вы напрасно считаете, что мы получили бронзовые медали не благодаря, а вопреки. Но я прощаю вам все, потому что у нас с вами одна любовь”. Я говорю: только у меня эта любовь застарелая. Она не придала этому значения: “Нет, я люблю “Локомотив”, может, больше, чем вы”. Кто спорит с женщиной, тот не прав дважды.

— Эти “терки” возникают из-за ваших высказываний?
— Ну, это не “терки”... Не знаю, может, из-за них. Хотя что им мои высказывания? Да, все знают, что я известный болельщик, высказываю мысли, которые бродят в среде поклонников команды, даже фанатов. Хотя фанат “Локомотива” сильно испортился в последнее время. Раньше у нас были самые интеллигентные, доброжелательные, яростные фанаты. Это одна из заслуг Семина, кстати. А сейчас... Когда прихожу на трибуны, не все приятно слушать.

— От репутации “пятого колеса” среди московских клубов “Локомотив” уже избавился?
— Знаете, я вообще считаю, что понятие “пятое колесо” — это такой снобизм старых клубов и их болельщиков. Что значит пятое? ЦСКА, “Спартак”, “Динамо”... Кто там еще? “Торпедо”? Ну и где сейчас это “Торпедо”?! “Локомотив” занял место вполне заслуженно. Пошумел на международном уровне. Ему не купили это место. Были команды, которым покупали, которым помогали по политическим соображениям. “Локомотив” все сделал своими ногами и своей головой.

— Когда-то вы были тренером футбольной команды Малого театра...
— Слишком громко сказано. Но да, проходил театральный турнир, который, к сожалению, уже проводится нерегулярно. Это было азартнейшее предприятие. Такие болельщики, такие страсти... Помню, пригласил Сережу Щербакова вручать призы. Он потом все говорил: ка-а-акой футбол, ка-а-акой футбол... Приходили люди болеть из театра, иногда в костюмах, шумные. И тут говорить, что я был тренером... Я и сам-то заводной. Надо было ребят успокаивать, а я их, наоборот, заводил. Но они верили в меня, и мы побеждали.

— Кто из знаменитостей участвовал в том турнире?
— Боря Клюев, Вася Зотов... Очень здорово “Квартет И” играет — в полном составе. Вообще, расцвет турнира случился, когда они взялись организовывать его. Иногда бывали курьезы. Под видом какого-нибудь рабочего сцены выводили профессионала. Один театр за это даже был лишен приза.

— Кто из артистов играл лучше всех?
— В мое время просто замечательно играл Валентин Смирнитский. Скоро я буду сниматься в фильме “В созвездии Стрельца”. Об Эдуарде Стрельцове. Кстати, съемки пройдут в Минске, на “Беларусьфильме”. Мне там предложили сыграть ни много ни мало Хрущева. Как я буду это делать — не знаю. Я ведь совсем на него не похож. Хотя роль интересная. Сейчас, кстати, тоже снимаюсь в Минске. Фильм “Красота по-советски”. Так вот про Стрельцова... Никак не удавалось найти актера, который мог бы сыграть главного героя. Который был бы наделен харизмой Стрельцова и хоть немножко умел обращаться с мячом. Выпало счастье видеть его игру вживую. Вот и когда Смирнитский играл в футбол в кино, я понимал: этот человек действительно в нем разбирается.

— Вы как-то сказали: “Фильмы о спорте — такая подстава”...
— Ну, не все. Есть фильмы, которые увлекают. Не хотел бы обсуждать последние фильмы о спорте. Тем более что многие из них имели успех. Но на меня они впечатления не произвели. Хотя и говорят, что они художественные, мне кажется, жизнь там была интереснее и сложнее.

— Какой, на ваш взгляд, лучший фильм о спорте?
— Была такая старая картина “Такова спортивная жизнь”. Про регби. Замечательный фильм. Еще был очень неплохой наш фильм — назывался, по-моему, “Третий тайм”. Это легенда о футболистах “Динамо”, игравших в Киеве с немцами. Первая картина, на которой я услышал аплодисменты. Сейчас это стало почти традицией, а тогда было редкостью.

— Не по мотивам ли этого фильма был снят “Гол”?
— Точнее, по мотивам этой легенды. Никто не знает, что там правда, а что ложь. Наверное, картина неплохая. Но советская лучше. Во всяком случае, произвела на меня более сильное впечатление. Может, потому, что я был молодой.

— Вы ведь тоже снимались в спортивных фильмах...
— Скоро на экраны выйдет мини-сериал “Фетисов”. Я там играю Тарасова. Роль, правда, маленькая. А так очень интересно. Сложная фигура. Сценарий не дал мне возможности раскрыть этого человека. Была еще такая милая картина про дамский футбол, я там тоже играл тренера. Называется “Мужская женская игра”. Еще играл с Леной Майоровой в фильме “Везучая”. Но там я был тренером по легкой атлетике.

— Еще вы играли отца Тичера в “Околофутбола”. Удачный получился фильм?
— Мне сложно судить. Он получился востребованным. К моему удивлению, его посмотрели многие. За мой эпизод я отвечаю и говорю, что он был выполнен на неплохом уровне. А обо всем фильме трудно что-то сказать. Скорее все-таки удачный. Удачна сама попытка разобраться, кто же такой фанат. Я побывал на чемпионате мира, на финале Лиги чемпионов. Там везде фанаты. Но там ощущение праздника. А у нас, к великому сожалению, фанаты приходят на войну. Знаете, после той выходки, что сотворили болельщики “Зенита” в матче с “Динамо”, я очень не хотел, чтобы питерцы стали чемпионами. Думал: если они победят, это будет самая большая несправедливость. Не то чтобы желал поражения своему клубу. Но боялся, что “Локомотив” может сыграть с ЦСКА вничью или обыграть его, — и “Зенит” сделался бы чемпионом.

— После просмотра фильма многие зрители так и не поняли, зачем успешные молодые люди участвуют в этих фанатских побоищах. Вы поняли?
— Человеческую натуру вообще трудно понять. Может, мы тем и интересны, что непредсказуемы. Но в принципе я понимаю, что сейчас образовалась пропасть в духовной жизни нашего общества. Люди ищут выход негативной энергии, злости. А футбол стал идеологией многих. Хотя некоторые мои знакомые говорят: как ты можешь смотреть на эту беготню. Объяснить им что-либо не могу. Говорю: ребята, без этого жить не могу. Я придумал себе такую форму сохраненного детства — в художнике всегда это детство должно жить. Он должен смотреть в него, как ребенок смотрит на мир. И футбол в этом мне очень помогает.

— Роль какого футболиста или тренера хотели бы сыграть?
— Мне кажется, до сих пор никто не рассказал о замечательном тренере Чернышеве. Старшем тренере хоккейной сборной СССР. Главным ведь был Чернышев, а не Тарасов. Это потом уже все стали говорить в такой последовательности: Тарасов, Чернышев. Очень любопытна фигура Тихонова. Футболиста мне играть уже не придется. Только если футболиста на пенсии. Но это не всегда интересно.

— Когда мы договаривались насчет интервью, вы сказали: “Позвоните после десяти. Как раз закончу зарядку”. Каждый день ее делаете?
— Стараюсь. Бывает, ложишься часа в четыре — тогда трудно. А я люблю заниматься утром. Сокольники, еще все спят, прекрасная погода, осознание того, что ты победил себя, свою лень... Думается хорошо. Это доставляет мне колоссальное удовольствие. Стараюсь держать себя в форме. Чтобы тело не запахло приближающейся старостью. Хотя почему приближающейся? И так уже в общем-то немолодой человек.