Дата публикации: 13 декабря, 01:37

За бойкими перипетиями этой футбольной судьбы не вполне поспевает даже всезнайка википедия. В предложенной ею биографии Олега ДУЛУБА дотошный исследователь обнаружит очевидные “зевки”. Оно немудрено. Будучи игроком, наш герой за 18 лет отметился выступлениями за 19 клубов из семи стран: Беларуси, Польши, России, Чехии, Латвии, Китая, Финляндии. Зато его тренерская карьера протекает до сей поры исключительно на родине.

Однако и в этом качестве он нарасхват, сменив уже девять мест работы и посвятив последний год ассистентской практике в минском “Динамо”. Сначала в штабе Роберта Маасканта, сейчас — Владимира Журавля. А еще Дулуб безотказно контактен в общении с журналистами. Он постоянно востребован ими в роли эксперта и просто интересного собеседника. Вот и назавтра после лигоевропейской встречи с португальским “Насьоналом” динамовский тренер выкроил в жестком распорядке дня время для ответов на наши вопросы — составленные загодя и возникшие по ходу полуторачасовой беседы.

О чем гремят кости

— Уплотненный график, в каком сейчас на двух фронтах воюет “Динамо”, опасен прежде всего физическим износом игроков. Это трудное время для тренеров?
— Интересное. Вовлечен в двоякий процесс. Во-первых, нельзя перегрузить футболистов. Ведь они должны в основном играть, а не тренироваться. Отсюда — во-вторых: нужны тщательное планирование и контроль за всем, что делаешь. Идем от матча к матчу, четко представляя работу в каждый конкретный день.

— Это сложно?
— Нет, если знаешь реакцию организма на нагрузки, которые даешь, учитываешь их направленность и сочетаемость. Правда, есть еще человеческий фактор. Приходилось слышать и такое научное мнение: как только дело касается спорта высших достижений, физиология уходит на второй план, а на первый выходит психология. Это тоже принимаем во внимание.

— На заре футбольного суверенитета доводилось встречать иное тренерское отношение к графику “через два на третий”. Мол, нет ничего лучше и проще: вчера сыграли, сегодня — баня, на завтра — предыгровое занятие, на следующий день — матч...
— Да, данное суждение имело право на жизнь. Хотя еще на заре суверенных чемпионатов мне посчастливилось поиграть под началом Сергея Боровского. И тренерские методы, которые он проповедовал уже тогда, казались абсолютно новаторскими. Старый подход заключался в бессистемных нагрузках, при которых выживали сильнейшие. А в “Молодечно” все строилось на принципах сочетаемости. Помню, ожидал серьезных нагрузок: ну когда уже? Прошел предсезонку, но так их и не почувствовал. А начали чемпионат в великолепной форме. Тогда и стал задумываться, что, кроме простых объемов, у тренировочной работы есть другая сторона.

— Те наблюдения касались лишь функциональной подготовки?
— Не только. Кстати, у некоторых коллег до сих пор встречаю преувеличенное представление о ее значимости. Возможно, потому что этой теме посвящена большая часть специализированной литературы на русском языке. Но “физика” — это только скелет. А если у тебя нет мышц, то есть знаний по тактике, нет головы, то есть психологической готовности, кости только гремят. Боровский, скажем, уже в Молодечно применял прессинг в исполнении всей команды. Каждый из нас отвечал за определенную нишу. Не скажу, что нравилось учиться этому на тренировках. Но потом в игре мы за счет прессинга просто подавляли соперника. И это приносило удовольствие. Тогдашнее общение с Сергеем Владимировичем много дало мне в понимании игры. Если пустить тренировочную работу на самотек, будешь всецело зависеть от подбора футболистов. А если сможешь управлять процессом, то при хорошем подборе выжмешь максимум, со средними игроками все равно дашь результат, с неважными — будешь в середине.

Что такое тактика

— Теперешний форс-мажор в “Динамо” сравним с чем-то прежним в вашей карьере?
— При нормальном наборе “живых” футболистов такой график был бы нормальным. Начинали сезон с пятью опорными. Имея столько довольно квалифицированных игроков в важной зоне, мы варьировали тактику, применяли ротацию. Но потом опорные полузащитники один за другим были травмированы, а Быков и Корзун выбыли из строя на длительный срок. Причем не вследствие изъянов тренировочного процесса, а в игровых стыках, что невозможно просчитать. На матч с “Насьоналом” в этой позиции у нас остался один Николич. Такого аврала прежде переживать не доводилось. Нападающих еще можно заменить — фланговыми, опорными игроками. А вот опорных полузащитников нападающими — очень сложно.

— По-моему, с поправкой на такие кадровые трудности вы добились блистательного исхода.
— Это была пока самая сложная игра в цикле. Ведь столкнулись еще и с недостатком информации при подготовке. Если про финский и румынский клубы знали немало и сумели многое просчитать, то видео первого официального матча “Насьонала” в интернете не нашли. Изучали соперника по контрольным встречам, по материалам прошлого сезона.

— Как вышли на идею сыграть в три центральных защитника?
— Проанализировали статистику, изменения в составе “Насьонала”. Рондон был там в прошлом сезоне лучшим бомбардиром — двенадцать мячей. У стоявших следом — семь, шесть, четыре. Причем все эти игроки ушли. Сделали нарезку голов Рондона. Две трети — после фланговых подач. То есть при среднем росте он неплохо играет головой. Плюс добавились высокие нападающие Сук и Режиналду. Надо было нейтрализовать эти козыри, закрыть возможные зоны прорывов в штрафную. Кстати, мне очень понравилось, как работала схожая схема у “Шахтера” в выездном матче против БАТЭ, как там строилась контригра. В принципе это был выигрышный для солигорцев матч, там все шло под их диктовку.

— Заметим, это было в день открытия мундиаля, когда мы еще не подозревали о предстоявших там поворотах в тактике. Боровский работал на опережение тренда.
— Да, а потом чемпионат мира выявил тенденцию: если имеешь хорошую тройку центральных защитников и пару разрушителей в опорной зоне, сопернику очень сложно.

— Правильно ли допустить: будь у вас порядок с кадрами, вы равно могли бы противопоставить португальцам этот вариант?
— Пятьдесят на пятьдесят. Порой думаем над составом до последней минуты. Всплывают разные нюансы. Обсуждали такой вариант и до матча против БАТЭ, и перед “Клужем”. Идея витала в воздухе и материализовалась в поединке против “Насьонала”.

— То есть вариант не разовый?
— Еще опыт моей работы с Боровским научил: менять тактику в зависимости от того, как играет соперник, и учитывая свои сильные стороны, — важное оружие тренера. Олег Кубарев как-то привез с курсов категории “Pro” красивый афоризм из лекции Олега Базилевича: тактика — умение делать то, что удобно вам и неудобно сопернику.

Пирожные с солью

— Ваш жизненный путь впечатляет охотой к перемене мест. Это случайный набор фрагментов либо логично выстроенный сюжет?
— Вопрос о прошлом игрока или о тренерской карьере?

— Вам удобно так его разделить?
— Да, ведь различаются мотивы. Говорят, у меня аналитический склад ума. Быстро учусь. С золотой медалью закончил среднюю школу в Мозыре, был отличником в институте. И как футболист, считаю, двигался по восходящей. Когда понимал, что команда уже не даст ничего нового в плане роста, искал посильнее. Только в Финляндию уезжал доигрывать. Но и там уровень чемпионата оказался на то время выше белорусского. Мне всегда было важно что-то открывать. Про работу с Боровским уже рассказал. Еще одно важное знакомство случилось в латвийском “Динабурге”. Тренер Виктор Владимирович Кузьмичев был там проводником системы подготовки “Спартака” времен Бескова. Минимум бега и прыжков — все делалось “через мяч”. Вел конспекты тех занятий. Возвращался к ним в первое время тренерской работы, анализировал недельные микроциклы и убеждался, насколько это было правильно с точки зрения теории спорта. Такой интерес и вел из клуба в клуб. Когда в “Динабурге” предложили поехать в Китай, согласился сразу. Далекая страна, совершенно новый опыт. Вот представьте: сбор в Куньминге, 2340 метров над уровнем моря. Все двенадцать клубов полтора месяца готовятся к сезону на закрытой базе. Охрана по периметру, ров с водой — выбраться можно только через КПП. Естественно, китайская пища. Первое время она вкусная. А потом желудок ее отвергает. Легионеры-европейцы там предпочитали яичницу и кофе. И вот как-то на обеде увидели помидоры. Так обрадовались! А они с сахаром. Назавтра вижу, как радостные россияне несут поднос с пирожными. Ну, я и пошутил: если помидоры вчера были сладкими, то по сюжету сегодня пирожные должны посолить. Пробуют — точно... Теперь я хочу купить необычные пластиковые карты различных расцветок.

— Есть игроки, в которых можно распознать будущего тренера?
— В Жодино играл Дима Климович, сейчас он в “Зимбру”. Парень дотошно во все вникает. Еще Рома Киренкин — насколько интересно с ним о футболе разговаривать! Но любознательность — это второе. Главное, что эти парни — личности. Могут поспорить, высказать свое мнение.

— Кто подходит под эту характеристику в “Динамо”?
— Думаю, Дима Молош, Игорь Стасевич, Слободан Симович, Игорь Воронков.

“Барселона” из 2002-го

— Подозреваю, к тренерской работе вы готовили себя заблаговременно.
— Если честно, будущее с ней как раз не связывал. Все получилось спонтанно. Наша дзержинская “Ливадия” выиграла первенство области, вышла во вторую лигу. И после первого матча в Шклове мне сказали: вот команда — вперед. В тот сезон в Дзержинске еще собирались полные трибуны. А для меня в футболе всегда много значили эмоции. И сразу почувствовал на бровке такой азарт! Он был сравним с ощущениями от игр во второй союзной лиге и в высшей белорусской.

— Ну, на одном драйве в тренерском деле долго не протянешь...
— Согласен. Как-то повез дочку на динамовский рынок — купить ранец к школе. Федерация квартировала тогда еще на Кирова, возле стадиона. Вот и встретил на подходах своего бывшего институтского преподавателя Геннадия Адольфовича Рымашевского. “Как дела?” — “Вопросов к вам много”. — “Так заходи”. Стал наведываться к нему раз в неделю, потом — раз в две. Он терпеливо объяснял, как планировать тренировочный процесс. Это меня увлекло. Через год — еще одна определяющая встреча. С другим преподавателем, Романом Николаевичем Медниковым. Здесь был взгляд на профессию под совершенно иным углом. Принципы построения игры, процессы ее развития. Многое, о чем Медников говорил в 2002 году касательно взаимодействия игроков, перестроений, я тогда не понял. Просто не был еще готов к восприятию этих знаний. А только через девять лет увидел наглядную иллюстрацию к тем суждениям — игру гвардьоловской “Барселоны”.

— Вот так цепочка случайных событий и встреч может предопределить судьбу?
— В моей жизни случайных событий не было. Случай — это шанс, который тебе дается. Ты его либо забираешь, либо нет. Мне вот, к примеру, сегодня утром, с одной стороны, несказанно повезло. На базе скачал из интернета сразу пять полезных книг. Неожиданный бонус, случайность. Правда, это был материал, который давно искал и не мог найти.

— Читаете без перевода?
— По-английски — свободно. В испанском за последние пять лет тоже поднаторел. Могу понять общий смысл текста. Если стоит углубиться — ищу переводчика или пользуюсь электронным. Это уже детали процесса. Бывают книги, где полезными оказываются в итоге абзац-два или какая-то схема...

— Вы олицетворяете одну мою мечту. О временах, когда все тренеры белорусских элитных клубов будут одинаково уверенно общаться с журналистами как минимум на двух языках, один из которых английский.
— В школе и институте учил французский. Но без практики быстро все забыл. Базовые знания английского привез из Китая. Когда уезжал туда, на вок- зале решил потратить остаток белорусских денег на бутылку пепси, но по привычке притормозил у книжного лотка. Увидел “Русско-английский словарь для школьника”, купил и бросил в сумку. И он очень пригодился на первых порах. В Китае мне сказали: язык на выбор — английский или китайский. И снова случай-шанс. У одного из одноклубников-шведов подруга оказалась преподавателем английского. Она стала со мной заниматься. Каждый день вручала мне пор- цию материала для усвоения, потом проверяла. Через две недели заговорил.

Гнездо и клетка

— Ремесло журналиста, как и тренерское, основано на методических заповедях. Одна из них гласит: большое интервью должно держаться на паре занимательных житейских историй. С вашим “бэкграундом” грех это правило не соблюсти.
— В 2008 году в жодинском “Торпедо” мы полностью пересмотрели систему подготовки к сезону в сравнении с предыдущим. Попытались существенно потеснить “классику” работой с мячом. Это тоже предполагало высокие нагрузки. Пиковая выпала на середину трудного и объемного сбора. Предстояло пятнадцать раз сыграть “четыре на четыре” по четыре минуты. Это очень тяжело. Олег Кубарев высказал опасения, что игроки просто перейдут на шаг. Надо было найти для них мотивацию. И вот что мы придумали. Главный тренер перед занятием объяснил, что оно очень важное и что провести его поручено мне. Говорю перед строем: сегодня у нас единственный раз работа без мяча, чисто беговая. Есть хороший отрезок на побережье. Надо пробежать пятнадцать раз по километру.
Опорник Яша Залевский резко побледнел. Остальные тоже загрустили. Проходим мимо поля — там разметка. Спрашивают: а это зачем? Отвечаю: для работы вратарей. Идет разминочный “квадрат” — тишина гробовая, готовятся умирать. Закончили, надевают кроссовки. Напряжение растет. И тогда говорю через паузу: хотите — можем заменить беговую часть на игровую, только необходимо хорошенько подвигаться. Они с таким удовольствием и энтузиазмом все исполнили! Только Киренкин замысел раскусил и подытожил: уж лучше бы бежали пятнадцать по километру...

— Олег, быть все время вторым, помогать кому-то — это осознанно выбранное вами амплуа? Либо некая клетка, из которой охота вырваться?
— Скорее второе. Но, скажем, в 2007-м помощником в Жодино шел осознанно. После дубля “Дариды” и группы юношей в “Минске” хотелось узнать, как все устроено в клубе высшей лиги. Тренерская градация в “Торпедо” была во многом номинальной, для штатного расписания. А фактически в нашей бригаде было равенство: Кубарев, Володя Журавель и я. Но по прошествии времени почувствовал, что пора, как птенцу, вываливаться и из этого гнезда. Лететь или разбиваться. Когда пригласили ассистентом в “Минск”, дали карт-бланш в планировании и ведении тренировочного процесса. Степень творческой самостоятельности там была высока. В Витебск меня позвал Боровский. Давно хотел поработать с ним в тренерской связке. Сергей Владимирович пробовал пригласить меня еще в Брест, но тогда не получилось. На день расставания с “Витебском” у меня было три приглашения из высшей лиги. Но их аннулировало то скандальное интервью при уходе. По смыслу все в нем было правильным, а то, как обошлись с Боровским, было подлостью. Жаль, корреспондент кое-что из сказанного мною преподнес с искажениями. После того случая просматриваю перед публикацией все интервью... В начале этого года получил еще одно предложение на должность главного. Но действует контракт с “Динамо”. А мой принцип: со своей стороны все заключенные соглашения исполнять до конца.

— А как же “Неман”?
— В Гродно возможность моего ухода в другой клуб была оговорена в контракте изначально. И переход в “Динамо” был, несомненно, профессиональным шагом вперед.

Козырная карта Журавля

— Каков набор умений, делающий вас желанным в роли помощника?
— Есть простое правило: делай что должно, и будь что будет. Выполняю все, что мне поручают. У нас отличные отношения с Кубаревым, и я мог прийти к нему с какой-либо идеей. Но иногда понимал, что Олег с ней не согласен или ему этот совет не нужен. Бывали предконфликтные ситуации. А потом мне попалось мудрое изречение: совет хорош тогда, когда о нем просят. Взял это за принцип. Как, например, строил отношения с Мааскантом? Сразу перечислил ему все, за что готов был взяться. Он определил круг моих обязанностей. Оставалось исполнять их наилучшим образом.

— За что вы отвечали в штабе Маасканта?
— На мне был анализ соперников по белорусской лиге — Роберту не хватало знаний о клубах и специфике игроков. Тактическая подготовка к матчу. Убедил Маасканта “посадить” весь тренировочный процесс на контроль, применять полары. Готовил выкладки по тренировкам и отдельным микроциклам. Ездил в разведку. Отвечал за работу с защитниками. Проводил разминку. Роберт на случай, если бы остался в клубе, обсуждал возможность доверить мне физподготовку.

— Вы не ушли с голландцем при его отставке. Как это соотносится с принципами тренерской солидарности и этики?
— Я изначально приходил на контракт в “Динамо” и не брал никаких обязательств перед Мааскантом. В Жодино, например, была другая история: пришли вместе — так и ушли. Из “Минска” ушел сам. Когда из “Витебска” выжили Боровского, сразу сказал ему, что не вижу смысла оставаться. Похожая ситуация была в Гомеле в связке с Кубаревым. А в “Динамо” я пришел для устройства на работу именно в клуб.

— С приходом Владимира Журавля круг ваших обязанностей...
— ...стал еще шире. Взаимоотношения тоже изменились. Составляем недельный план. Всем штабом приезжаем на базу за несколько часов до тренировки, подробно ее обсуждаем. Выходя на поле, каждый четко представляет, что должен делать.

— При Маасканте было иначе?
— Немножко грубоватое сравнение. Но у него все выглядело так, как у многих легионеров, приезжающих в Беларусь. Роберт говорил: будет только так и не иначе. А сейчас мы более открыты для обсуждения нюансов. Бывает, поспорим, разойдемся по комнатам, а через пять минут собираемся снова и находим общий знаменатель. Недавно прочитал английскую книгу о том, как менеджеры премьер-лиги выстраивают взаимоотношения в командах. Там четко расписана последовательность задач и действий. Мы выстраивали это интуитивно, но в целом все, по-моему, делали правильно.

— В Журавле сильна диктаторская нотка?
— В Володе хороша рассудительность. Вот я в силу характера могу вспылить, отрезать. А он, хотя и моложе, в этом смысле мудрее. И принимает более верные решения. Взвешенные отношения с игроками и коллегами в различных ситуациях — это его козырная карта.

Верность в малом

— В футбольном смысле вы человек мира. Вот, скажем, Журавель — исконный динамовец. Ему не надо специально настраиваться на динамовскую волну. А трудно ли раз за разом обращать себя в веру новому клубу?
— Не трудно. Журавель, кстати, тоже не коренной динамовец. Мы оба росли в Мозыре. Могу признаться, что даже в начале 80-х, когда гремело минское “Динамо”, моим приоритетом было “Динамо” киевское — команда более мощная и лучше организованная. А в теперешней профессии мне важнее всего убедить игроков в том, что ты имеешь в своем распоряжении лучших из возможных футболистов. Ты просто приходишь в команду и начинаешь со стопроцентной отдачей работать с доставшимися тебе спортсменами. Бренд большого значения не имеет. Можно бить себя в грудь с эмблемой и ничего не делать. А можно, как динамовец Бесков, прийти в “Спартак” и построить новую игровую философию, которую до сих пор воспринимают как спартаковский футбол. Главное в команде — люди. В Библии есть хорошее место: “Если вы в малом были не верны, кто вам даст большее?” Если достигнешь максимума с этими игроками, придет время, когда тебе достанутся лучшие. А потом еще лучше. Своего рода диалектика.

— Откуда у вас знание Священного Писания?
— Всегда шел от противного. Когда в советской школе говорили о чем-то как о неправильном и плохом, мне страстно хотелось познать это плохое и неправильное. Дошло до христианской веры — и ею заинтересовался. Первая Библия появилась у меня в Молодечно — купил в букинистическом магазине, так как она в то время была большой редкостью. Саша Кистень все удивлялся: ты что, в священники собрался? А для меня эта книга была и остается источником вдохновения и мудрости: и в тяжелые, и в радостные времена. Это все же вечное. А все, что вокруг, оно преходяще.

Восторг Муринью

— Что станет решающим в теперешнем соперничестве “Динамо” и БАТЭ?
— Здесь много составляющих. Каждый большой клуб, к каким относятся “Динамо” и БАТЭ, — сложная структура. Команда — вершина айсберга. Все остальное, вплоть до дворника на базе, под водой. Кто лучше сработает как единое целое — это в итоге все и решит.

— По логике, выход в группу Лиги Европы затруднит вам спор за чемпионский титул.
— С одной стороны — конечно. Но для меня ключевым аргументом при переходе в “Динамо” было участие в еврокубках. Это особый драйв. На жеребьевке выскакивает незнакомый клуб. У тебя два дня, чтобы собрать и систематизировать о нем информацию, найти факторы, за счет которых можно победить. Но самое интригующее, что там такие же пытливые люди ищут, что противопоставить тебе. Это не споры на внутренней арене, где знаешь всех и все про всех, где можно выигрывать за счет превосходства в уровне футболистов. В еврокубках тебе противостоят, как правило, игроки не ниже уровнем и не хуже готовые. И здесь на первый план выходит искусство тренеров. Вспоминаю восторг Жозе Муринью в “Интере”: как мне нравится Италия — три раза за матч поменял систему игры, а соперник ответил тем же! Футбол на высоком уровне все больше превращается в шахматную партию. Это возможность не терять ощущение реальности, оценить уровень, на котором находишься. Это шанс убедиться, что движешься в верном направлении. И что не отстал.