Дата публикации: 15 декабря, 15:29

Тренер Сергей СИЛКИН, два года назад небезуспешно руливший московским “Динамо”, когда-то был футболистом и небезуспешно играл за “Динамо” минское. Сопоставив эти лежащие на поверхности факты, корреспондент “ПБ” на неделе разыскал 53-летнего специалиста в белокаменных джунглях и поговорил с ним часок “за жизнь”.

О многогранном сотрудничестве с Эдуардом Малофеевым, о белорусских друзьях-товарищах, о легионерстве в Бельгии и юности в криминальных Люберцах... А также о том, почему в силкинском “Динамо” не прижились ни Игорь Шитов, ни Павел Нехайчик.

Малофеев, Севидов, Демидов

— Два года в минском “Динамо” на излете союзных времен — лишь эпизод в вашей биографии?
— Это два года жизни. Новая команда, новые друзья и знакомые, новый опыт... Впечатления храню до сих пор. Они очень светлые.

— Что чаще всего вспоминаете?
— Вспоминаю Эдуарда Васильевича Малофеева. Именно он и пригласил в Беларусь из московского “Динамо”. Поселили в пятикомнатной служебной квартире напротив здания КГБ. Удобно — рядом стадион. Жили огромной компанией — двенадцать футболистов. Федя Сикорский, Вергейчик, Герасимец, Чернявский, Демидов... Общежитие! В Минске отличные были ребята. С Юрой Курбыко до сих пор поддерживаем дружеские отношения. Зыгмантович очень импонировал — компанейский парень, за команду всегда переживал, не жалел себя на поле. Витя Сокол, Игорь Гуринович... Гоцманова немножко застал. С Пашей Родненком впоследствии еще в Тюмени два сезона отыграли — опять-таки у Малофеева.

— Знаковый тренер для вас?
— Эдуард Васильевич?.. Ну-у... Так как он любит футбол — обзавидоваться можно. Человек очень эмоциональный. Счастлив, что меня с ним судьба свела. Годы спустя, когда я уже тренировал в московском “Динамо”, свиделись на сборе в Турции. Так хорошо пообщались.

— Как Малофеев сосватал вас в Минск?
— У меня не сложились отношения с Бышовцем. Стало ясно, что из столицы надо уезжать. Было несколько предложений. Сан Саныч Севидов, например, звал в “Ротор”. Хороший в принципе вариант — именно при Севидове я в Москве заиграл. Но фактор Малофеева все же перевесил.

— В Минск вы прибыли с другим москвичом — Демидовым...
— Володя раньше приехал. На год.

— Где он сейчас?
— В Швеции. Заканчивал там карьеру — и остался насовсем. Работает учителем физкультуры. Жена — тренер по теннису, тоже москвичка. Они иногда приезжают погостить на родину — встречаемся. Не скажу, что у нас крепкая дружба, но отношения хорошие.

— Считается, что в Беларуси вы так и не стали своим...
— Трудно сказать — своим, не своим... Моя родная команда — московское “Динамо”. Это ясно. В Минск же приехал после перелома, потом были еще травмы. Если коротко, то что-то получилось, что-то нет. Но в полной мере проявить себя в Беларуси, конечно, не удалось.

Василевский, Вергеенко, Хацкевич

— Минск после Москвы — тишайшее место?
— Вы знаете, тогда и Москва-то не особенно шумная была. Это сейчас на каждом углу развлекательные клубы — туда футболисты ходят в свободное время. Раньше все не так было. После тренировок приходишь домой уставший и отдыхаешь, никуда ноги не несут.
А Минск — да, хороший, спокойный город. Встретили меня очень радушно. Сразу обратил внимание, что атмосфера в команде великолепная. Администратор Василевский, говорят, до сих пор в клубе работает? Прекрасный человек. Мы с Демидовым на выходные в Москву обычно уезжали. Леонид Михалыч всегда помогал с билетами.

— В 1991-м вы перестали попадать в состав. Тренером тогда был, кажется, Михаил Вергеенко...
— В “Динамо” тогда объявили ставку на собственных воспитанников. Благо недостатка в таковых не было. Подошла целая плеяда талантливых молодых ребят. Лухвич, Яхимович, Журавель. Я с пониманием к этому относился. Видел, как в дубле набирают силу и бурно прогрессируют те же Белькевич с Хацкевичем. Особенно мне Саша нравился. Дисциплинированный, старательный. Уже тогда было видно, что парня ждет большое будущее.

— Как к вам относились белорусские журналисты?
— Как к приезжим. Своих, конечно, жаловали больше. Выигрывает команда — молодцы белорусы. Проигрывает — кто виноват? Понятно — Силкин с Демидовым. Это, кстати, абсолютно нормально. Так везде. Я когда в московском “Динамо” с молодежью работал, тоже при прочих равных предпочтение отдавал своим воспитанникам. Они роднее.

— Сегодня сориентировались бы в Минске?
— Не потерялся бы точно. Очень много знакомых. Один потрясающий Юрка Курбыко чего стоит. Мало таких людей встречал. Никогда не забуду, как на первых порах он мне помогал. Возвращаемся с тренировки, я собираюсь в общагу — он: куда? А ну давай ко мне! Едем к нему в гости. Курбыко только из “Пахтакора” вернулся. Знал, что это такое — быть “легионером”. Понимал, что таким новичкам нужна поддержка. Жаль, редко видимся с ним. Но телефон остался — иногда созваниваемся. Отношения очень теплые.

Пудышев, Романцев, Семин

— Когда последний раз были в Минске?
— Так... А! Лет шесть назад. Работал с российской “молодежкой”, играли товарищеский матч с грузинами. Должны были встретиться на нашей территории, но соперник отказался ехать в Москву. Сговорились насчет нейтральной территории — Минск, стадион “Трактор”. Мы победили — кажется, 4:0. О, я же тогда Пудышева видел! По телевизору в новостях. Включаю — смотрю отчет о какой-то кубковой игре. Вдруг вижу: на поле выходит какой-то немолодой мужик под 55-м номером. Усатый, на Мулявина похож... Е-мое — Юрка! В 55 лет решил вернуться на поле! Я же его еще с Москвы знаю, с семьей знаком. Жаль, пообщаться в тот раз не довелось. С Вергеенко только перед матчем беседовали.

— Вы со многими тренерами работали: Севидов, Прокопенко, Малофеев. Кто самый-самый?
— Да, их много было. С этим мне, считаю, крупно повезло. Голодец, Бышовец... В дубле “Динамо” когда работал, основную команду возглавляли крупные специалисты: Романцев, Семин, Вортманн, Гржебик... Трудно их всех обобщить, выделить кого-то. У каждого свои методы.

— После распада Союза не рассматривали вариант принятия белорусского гражданства?
— Нет. К тому времени уже вернулся в Москву — там и встретил новую эпоху. Но у меня была возможность поменять паспорт. В начале 90-х несколько лет играл в Бельгии. Мог там и осесть. Но не захотел.

— Ваша бельгийская команда называлась “Расинг Жет”. Кто туда устроил?
— Интересная была ситуация. Туда должен был ехать Анатолий Демьяненко из Киева. Он отказался. А меня как раз позвали поляки. Я две карточки получил — дисквалификация. Малофеев говорит: есть пауза — езжай в Польшу. Уперся: не хочу. Эдуард Васильевич: давай-давай, без разговоров, хоть развеешься... Ну, поехал, потренировался — и вдруг звонок из Франции. Какой-то русскоговорящий человек предлагает Бельгию. Посоветовавшись с Малофеевым, предложение принял. Приехал, сыграл матч и подписал контракт.

Алейников, Зыгмантович, Кобелев

— Каким был ваш легионерский период?
— Попасть из советской действительности в такую страну, в небольшой городок Вавр... После союзного футбола с его нагрузками — в режим, когда днем потренировался и вечером предоставлен самому себе... На первых порах все нравилось: тихо, спокойно. Но прошло две-три недели, месяц-другой — начал чувствовать: чего-то не хватает. Стал замечать, как недружно здесь живут люди. Как они не любят иностранцев. Холодная страна в плане человеческого общения. Хотя в команде все вроде было ничего. Если не считать сложной ситуации. Клуб как раз построил новый стадион, потратил на это много денег и за- имел большую задолженность. Из-за этого футболистов распродали, набрали молодежи — и в подкрепление взяли несколько опытных легионеров из стран бывшего соцлагеря. Кроме меня, за “Расинг Жет” играли серб, хорват. К тому времени команда вывалилась из вышей лиги, болтались во втором дивизионе. http://amd-remont.ru/remont-kafe-i-restoranov - ремонт кафе и ресторанов.

— Это не помешало вам заработать?
— Заработал прилично, по тогдашним меркам. Сейчас, конечно, те деньги кажутся смешными, но в девяностых это был уровень ведущих клубов СССР. И даже выше. Хотя как тут можно сравнивать... Рубль же валился в те годы. Курс к доллару был четыре к одному, а стал — сорок к одному! Отыграл пару сезонов и вернулся в Москву. Поступил в Высшую школу тренеров. Малофеев уговорил поиграть еще — поехал в Тюмень. Потом были еще Коломна и Щелково — по полгода там и там. Но это уже так... Совмещение с учебой. Не считаю это даже частью карьеры.

— Футболисты любят вспоминать легендарные малофеевские установки. Что расскажете вы?
— Знаете, что больше всего врезалось в память? Как Эдуард Васильевич вселял уверенность в молодых. Это было что-то. Сам же через это прошел, знаю. Вроде плохо сыграл — там ошибся, здесь... Малофеев подходит: молодец, так держать, продолжай! Глаза сразу загорались. И противоположный случай. Думаешь, хороший матч провел, а тренер раз — и начинает вставлять... Педагогика. Васильич здорово молодых вдохновлял. Взял Алейникова и Зыгмантовича. Все кривились: ну что это за футболисты?.. А ребята доросли до сборной СССР.

— Серебро московского “Динамо” в 1986-м — ваш самый ценный приз?
— Да, удачный вышел сезон. И опять-таки благодаря тому, что Малофеев активно приобщал к делу молодежь. Не боялся — дал шанс Кобелеву, Добровольскому, Тимошенко...

Бесков, Кондратьев, Гуринович

— Вы рассказывали в интервью, что Бесков хотел вас взять в “Спартак”...
— Это правда. Я даже удивился. Как-то оказались с Константином Ивановичем вместе на банкете. Сидели за столом друг напротив друга. И вдруг он говорит: ты знаешь, в свое время собирался тебя забрать, по стилю игры ты “Спартаку” подходишь... Но не мог состояться тот переход. Я был в системе “Динамо”, носил офицерское звание. А с Бесковым тогда любой футболист мечтал поработать.

— Вы вроде в атаке начинали?
— Был оттянутым нападающим. Забивал много. Но это по юношам. Потом в московском “Динамо” освободилось место в дубле — как раз слева в обороне. Это шанс — пришлось переквалифицироваться. С тех пор где только не играл. И левым защитником, и правым, и центральным. Некоторые тренеры видели во мне опорника, но на этой позиции не сложилось. Мощишки мне не хватало. Я легкий был, быстрый, в перехваты шел.

— Против кого из нападающих минчан труднее всего было обороняться?
— Очень неприятно было играть против белорусов... Кондратьев и Гуринович как начинали двигаться, меняться местами — голова кругом шла. Бегать за ними приходилось без остановок. Тяжело. Мобильные ребята. Взаимопонимание у них было хорошее.

— Давайте о Силкине-тренере поговорим. Вы больше года возглавляли московское “Динамо”. Главный вывод из этого опыта?
— До этого я с молодежью работал, все возрасты прошел. И когда поднялся на взрослый уровень, ничего страшного не увидел. Нормально работал. Кое-что получилось, что-то не удалось. Воспоминания самые хорошие.

— Но все же не затянулся тот период...
— Не затянулся. На то есть объективные и субъективные причины. Не хочу в них копаться. Это внутриклубные дела. Одно скажу. Все-таки прогресс у команды будет тогда, когда во главе стоит настоящий хозяин. Берем ЦСКА. Там все стабильно, чувствуется руководящая рука. И тренер работает. Чего только у него не было: и недовольство, и болельщики требовали отставки... Но руководство доверяет — и все хорошо, и клуб развивается. Или “Краснодар” возьмем. Есть хозяин — Галицкий. Клуб растет как на дрожжах. Когда люди свои деньги вкладывают, они строят систему последовательно, по своему разумению.

Нехайчик, Шитов, Ковалевич

— Почему Нехайчик и Шитов при вас в “Динамо” не заиграли?
— Помню этих парней. Если про Шитова говорить, то он очень старался, однако не выдержал конкуренции. Паша... Начал ничего. А потом попал под влияние одного опытного футболиста и снизил уровень. Ему и потом давали шанс, при Петреску, но...

— Как изменило Нехайчика дурное влияние?
— Какой-то обиженный стал. Недовольный. Вчера работал на тренировках, старался — и вдруг такая разительная перемена. Это бросилось в глаза.

— Шитова вы приметили в игре белорусской сборной с французами. При том что изначально, как сами признавались, ехали смотреть другого футболиста. Какого?
— Верховцова. Центрального защитника. Не то чтобы он тогда себя не проявил, но как-то не глянулся. Понимаете, каждый тренер ценит изюминку, видит игрока по-своему. Это как на вкус и цвет. Верховцов же потом не потерялся, все-таки уехал в Россию, играл у Кобелева в “Крыльях”... Кстати! Парня же мне Ковалевич рекомендовал! Вот Игорю, пожалуйста, передайте через газету огромнейший привет. Играли с ним в “Тюмени”. Такой бойчуга был, матерый защитник. Потом, знаю, успешно с вашим Новополоцком работал, Кубок брал. Сейчас “молодежку” возглавляет, раньше Кондратьеву помогал. Не теряем и с ним связи.

— Вы кажетесь мягким человеком. Не мешает в работе?
— Мягкий я в общении. В работе другой. Жесткий и требовательный. Поблажек никому не даю. Особенно молодежи. Понятно, что в работе со взрослой командой кричать бесполезно. Там и трибуны шумят, и так далее. Поэтому, может, имидж у меня чуть и изменился. Но в принципе, повторюсь, я жесткий тренер.

— История из российских СМИ: Силкин в “Динамо” конфликтовал с Ворониным...
— Не было никакого конфликта. Просто футболист, если выходит на поле, должен показать товар лицом. Если он начинает успокаиваться — надо подсказать, наставить на путь истинный. Опытные ребята часто переоценивают себя. Играли мы с “Зенитом”. Проиграли 1:5. Следующий матч — кубковый. Я решил передернуть состав. Некоторые футболисты оказались на скамейке. Да, у них были обиды, хотя мы победили. Вместе с тем я очень уважаю Андрея Воронина. Благодарен и ему, и другим парням. Как “Динамо” играло в 2011 году — загляденье. Все хотели посмотреть на команду. И конфликта не было — обычная рабочая ситуация.

Уилкшир, Джуджак, Кокорин

— Вообще трудно управлять миллионерами в российских клубах?
— Должен быть баланс между русскими игроками и иностранцами — вот что важно. Перекос, особенно в сторону легионеров, чреват неприятными последствиями. Они начинают общаться между собой, жить своим миром. Когда в “Динамо” пришли Джуджак и Нобоа, возникла именно такая ситуация. А так вообще управлять несложно. Нужно только внимательно относиться к игрокам. Знать, чем они дышат, что у них в семьях. При необходимости можно вызвать футболиста на откровенный разговор. Если он откроет душу — все будет хорошо. У меня разные были ситуации. Приходилось опытных игроков и на скамейку усаживать. Вот был у нас такой Уилкшир. Австралиец. В какой-то момент почувствовал себя незаменимым, расслабился. Мы берем на его позицию Шитова — и парень встрепенулся, снова заработал на полную. Потому что почувствовал конкуренцию, понял, что недолго и в запасе осесть.

— На ваших глазах в “Динамо” рос Кокорин. Сегодня это действительно самый талантливый российский форвард?
— Пожалуй. Среди ребят 90-91-го годов рождения Саша всегда выделялся. Настолько, что все думали, будто он на два-три года старше! Говорили, “деланный” футболист, с переписанным паспортом... А Кокорин просто потерял свидетельство о рождении и ему выписали новое. Старое потом нашлось, но молва уже покатилась. Парень действительно талантливый. Попал к нам из “Локомотива”. В то время у меня на той позиции Федя Смолов хорошо играл. Новичок его вытеснил. Хотя для меня было понятно, что левый фланг — не его место. Это форвард! Но пока нельзя сказать, что Кокорин — супер. Это нужно постоянно доказывать. Я надеялся, что после чемпионата мира Саша уедет в Европу. Но в Бразилии он сыграл не очень. Теперь важно, чтобы не успокоился, продолжил работать над собой. Данные хорошие. Помимо таланта, есть и характер. Парень не боится борьбы — ни внизу, ни вверху, не каждого нападающего отличает такая смелость. Плюс взрывной, агрессивный, бьет с двух ног. Если дать пространство на поле — его не остановить.

— Что вы думаете о выступлении сборной России на чемпионате мира?
— Чудес не бывает. В Бразилии сборная показала, где находится российский футбол и в каком направлении движется. Если мы хотим чего-то добиться — нужно пересматривать подходы. Прежде всего — к детскому футболу. Вот немцы, к примеру. В 2001 году на первенство мира пробились только через стыковые матчи. Сделали выводы. Разработали государственную программу развития футбола. Она была рассчитана на 10-12 лет и уже приносит плоды. Гетце, Езил, Хедира, Клоос — вот вам эффект. И золото чемпионата мира снова у Германии.

Маховиков, Газзаев, Петрушин

— Вы родились в Люберцах. Специфический город, с криминальной славой...
— Я как раз в самом сложном районе рос. Много чего было. Власти не знали, как все устаканить. Идешь в школу, через дорогу перемахиваешь, оказываешься в чужом дворе... А там получить люлей — на раз-два. Тогда разрешили обустраивать в подвалах тренажерные залы. У нас весь город качался. А я в футбол и хоккей играл. Мне хватало.

— Получали люлей от накачанных люберов?
— Как раз нет. Команда у нас была — “Торпедо” (Люберцы). В ней ребята — со всех районов. Знакомились, дружили. Бывали друг у друга в гостях. Играли двор на двор. И, знаете, работала такая солидарность. Футболистов нигде не трогали. До сих пор с теми сверстниками у меня хорошие отношения. Собираемся иногда на ветеранские матчи, вспоминаем детство.

— Как вырвались из Люберец на большую орбиту?
— Подрос, получил сразу несколько предложений. Первые — из “Торпедо” и “Спартака”. Поехал тренироваться — разочаровался. Бросают в толпу мяч — и вперед. У нас в Люберцах занятия были интереснее. А потом возник интерес у “Динамо”. Люди даже ко мне домой приезжали. Пошел туда — совсем другое дело. Поразился: среди игроков моего 1961 года рождения — четверо в сборной СССР, девятеро — в сборной Москвы... Потренировался, узнал, что меня берут в команду, — был счастлив.
Много классных футболистов было в “Динамо”... Помню, поселили меня молодого в один номер с Александром Маховиковым. Большой мастер. Многому меня научил. И главное — помогал морально. Когда я на третий год снова в дубле остался, — хотя все сборы с основой прошел, — приуныл. А он: не вешай нос! У тебя семья, подумай о ней! Никогда этого не забуду.

— Что восхищало в игроках 70-х?
— Как они били с лету... Газзаев, Маховиков, Петрушин, Долматов... Мастерство высочайшее. С сегодняшним чемпионатом России не сравнить. Нынче в почете коллективные действия. Тогда больше индивидуальности играли. Если ты остался на большом пространстве один на один с нападающим — он делал с тобой что хотел.

— Чем сейчас занимаетесь?
— Сейчас... За хозяйством слежу. За футболом. И, конечно, надеюсь, что удастся еще поработать.

— У вас агент есть?
— Нет. Может, и зря. Хотя есть знакомые ребята, периодически что-то предлагают. Но пока не складывается.

— Говорят, вы заядлый охотник...
— Да ну... Где времени найти на эти радости? Прокопенко со Стукаловым — вот были охотники. Поехал я как-то с ними в Тулу, там оружейный завод. Уговорили меня купить ружье. Ну, потихоньку начал постреливать. Мне всегда нравилась утиная охота. Но и на лося ходил, и на кабана. Серьезные трофеи были.

— Где научились стрелять?
— На стенд ездил, по тарелочкам бомбил. Мой отец охотником был. В лес меня никогда не брал, но как-то передалось. Хотя сейчас я отошел от этого. В деревне на даче ковыряюсь. Землю очень люблю.