Дата публикации: 17 декабря, 18:25

Еще в декабре минувшего года Виталий БУЛЫГА играл за “Днепр” и оставлял его в высшей лиге. Однако в новом сезоне о футболисте стало резко ничего не слыхать. Куда подевался в прошлом видный представитель национальной сборной, с богатой палитрой российских клубов в биографии? Травмировался? Завершил карьеру? Ни то, ни другое.

Виталий с охотой ввязался в долгий разговор, хотя и начал его с трагичной новости. Правда, затем поведал уйму веселых историй и вспомнил многих колоритных персонажей, встреченных на жизненном пути. Короче, вот вам Булыга, каков он есть. Ни убавить, ни прибавить.

Снял розовые очки

— Прошла весна, настало лето, а вы все так же без клуба...
— В моей жизни произошло неприятное событие — умерла мама. Ничем не болела — и вдруг совершенно неожиданно покинула нас 23 февраля… Очень тяжело приходил в себя. Были варианты, но не чувствовал никаких сил куда-то ехать. Сейчас более или менее отошел. Тренируюсь дважды в день и играю на первенстве Могилева за “Химволокно”. Это школа, где я вырос. В команде ребята, с которыми вместе занимался с детства. Зимой в мини, теперь перешли на большое поле. В общем, держу себя в форме. Есть и силы, и большое желание — главное найти клуб.

— Мыслей завершить карьеру не было?
— По большому счету, нет. Если бы осознавал, что уже не тяну, тогда другое дело. Вот вижу молодое поколение и не понимаю: зачем многие смотрят на возраст? Опытные всегда нужны. По крайней мере они чему-то научат. Практически любой наш игрок, которому за тридцать, может понадобиться в высшей лиге.

— Только с финансами в ней туговато. “Белшина” и “Днепр” остались должны?
— Не стану обливать их грязью и говорить плохие слова. Тем более “Днепр” — моя родная команда. Когда вернулся в нее, поначалу отношение было нормальным. Но получил травму — и появились какие-то подводные течения… Пока не хочу никого трогать. Надо заиграть снова — это основное. Однако со временем придется рассказать всю правду, хоть ее никто и не любит. А деньги? Да, должны: “Белшина” — полтора года, “Днепр” — полгода. Неприятный осадок. Ведь кто бы что ни говорил и как меня ни критиковал, в стыковых матчах с “Городеей” могилевские ребята оставили команду в элите. Боря Панкратов отразил пенальти — спасибо ему. А голы забиты благодаря Булыге и Сазанкову.

— Наблюдать за “Днепром” больно или приятно?
— Хожу на все домашние матчи, и вот какой обнаружил контраст. Когда играл в прошлом году, один дядя постоянно выдавал в мой адрес перлы: “Эй, Булыга! Что ты там стал? Давай бегай, б…! Только на “Бентли” разъезжать умеешь…” Нет, в Могилеве много болельщиков, которые при встрече всегда здороваются и желают удачи. Однако есть и провокаторы. Сейчас смотрю матчи с той трибуны “Спартака”, откуда и кричали. И ни один человек, когда команда даже шла на последнем месте, не орал: “Ребята, давайте бегайте!” Вот этого не могу понять. А чего от меня хотели? Чтобы победил весь чемпионат Беларуси? Видимо, народ думает: он поиграл в России — значит, здесь легко всех сделает. Это не так. У нас много хороших команд. Да и в своем коллективе не сразу найдешь общий язык на поле — везде нужна притирка. Но что-то долго объяснять никому не хочу. Да, тяжело у нас жить, денег особо нет… Вот кого-то и душит жаба. Раньше из-за этого психовал, а сейчас успокоился. И даже последний этап в “Днепре” был полезен. Оценил людей, которых знал когда-то и знаю до сих пор, немного по-другому. Мне просто открыли глаза: дескать, раньше ты, Виталик, ходил в розовых очках. Когда все хорошо — все были рядом. А когда стало плохо… Поэтому не огорчен, что в 2013-м попал именно в “Днепр”. Многое увидел, услышал — и во многих разочаровался.

— Правда, что Валерий Стрельцов и сегодня самый влиятельный человек в футбольном Могилеве?
— Он присутствует на каждой игре и всегда держит руку на пульсе команды. В общем, имеет отношение — и непростое отношение — к “Днепру”. А у меня к Стрельцову нет претензий и обид. Наоборот, когда-то Валерий Иванович открыл мне дорогу в жизнь. Всегда здороваемся, общаемся — никаких проблем.

Лез, куда не надо

— Самый сильный культурный шок, испытанный по возвращении в Беларусь в 2012 году из российской первой лиги?
— От стадиона “Нафтана”. Когда на “Атланте” увидел те же трибуну, газон и раздевалки, что в 2009-м… Просто немыслимо! Хотя в целом мы молодцы. Есть классные арены: “Торпедо” в Жодино, в Могилеве хорошее поле, в Гродно все прекрасно. И, конечно, БАТЭ. Не удалось на “Борисов-Арене” поиграть — надо хоть приехать посмотреть! По отзывам друзей, атмосфера просто сумасшедшая! А Новополоцк? Зачем тогда ему команда, если не могут создать условия? Властям города давно пора менять это безобразие. “Нафтан” удачно выступает, дает результат, а на трибуне пятьсот зрителей. Думаю, им просто надоело смотреть футбол в таком антураже.

— В Новополоцке и с деньгами проблемы...
— Они есть везде, и в первой лиге России тоже. Но если хочешь быть командой — будешь ею при любых обстоятельствах, что доказывает “Нафтан”. С другой стороны, если футболистам было бы невыгодно играть — они и не играли бы. Все равно какие-то деньги получают, а другой специальности у многих нет. И “Днепр” плачется, и Брест, но надо терпеть. Опять же у каждого имеется возможность поехать зарабатывать в другое место. Но для этого нужно нормально засветиться в Беларуси. А у нас таких целеустремленных, как ни странно, сейчас крайне мало.

— Так, может, еще доведется Булыге выйти на поле “Борисов-Арены”?
— Очень хочется. А после семейной трагедии получил только одно предложение поиграть до лета, чтобы снять стресс. От “Белшины”. Не срослось тогда. Но главное, что команда звала. Больше — никто, что удивительно: не так много у нас квалифицированных футболистов. Может, испугались, что нужно давать Булыге большую зарплату? Не знаю. Но никто даже не звонил. Ну, значит, и не надо.

— В вашем профайле 12 клубов. По меркам одной карьеры — несметное количество. Отчего такая страсть к перемене мест?
— Намекаете, что бегал из команды в команду? Я не бегал — просто искал клубы, где ставят задачи и играют в интересный футбол.

— В “Белшине” было интересно?
— У меня тогда судебные процессы очень долго тянулись — следовало находиться в Беларуси. Думал, задержусь на полгодика, а дальше посмотрим...

— Что за процессы?
— С бывшей женой. Она судилась за имущество, и в этом году все наконец закончилось. Начинается новый этап жизни. Конечно, хочется поиграть за нормальную команду. Не сомневаюсь, что еще способен приносить пользу.

— Вы вспомнили о Борисове. Василюк признавался, что в семье БАТЭ оказался подкидышем. Кем были вы?
— Меня очень хорошо приняли. Вышел в первом же кубковом матче с “Витебском” — сразу забил. Но провел еще пару туров и на ровном месте получил разрыв передней крестообразной связки. Считай, полгода без футбола. Потом Виктор Гончаренко предложил какие-то минимальные условия — я отказался. Однако ничего плохого о БАТЭ не скажу. Спасибо Анатолию Капскому, что отправлял на операцию и реабилитацию в Германию. Если бы у меня был двухгодичный контракт, то, может, до сих пор играл бы в БАТЭ. Видно, не судьба.

— С двух переломов начался и ваш легионерский период — в Самаре. Страшно вспоминать?
— Травмы неизбежны. Тяжело только, когда полгода пропускаешь или больше. Но не надо отчаиваться — сроки реабилитации во многом зависят от стремления футболиста. А ломал малую берцовую кость. Два раза подряд. После первого снял гипс, быстро восстановился. И вот иду в такой же подкат, а мне бьют по ноге — и она ломается уже выше… Три месяца на костылях. Но по молодости все заживало, как на собаке.

— Спортсмены рассказывают, что нога ломается с разными звуками: одни слышат хруст, другие резкий хлопок. Что было в ваших случаях?
— Хруст. И вся нога сразу опухала, становилась синей. Рентген делаешь, а там кость, как карандаш, пополам переломана...

— Вы ведь еще в детстве ногу ломали?
— Может, лез туда, куда не надо было: сам 80-го года рождения, а играл даже за 76-й... И, конечно, кому-то из старших не нравилось, что быстренький мальчик их обставляет. А большой палец на ноге вообще раза четыре сломан.

— Родители ругали?
— Когда в детстве положили в больницу — откачивали жидкость из колена, — мама плакала. И сказала, что больше на футбол не пойду... Был период, что не пускала на игры. А потом сама не посещала стадион — плакала, когда сына били по ногам. Убеждал ее: ну посмотри, там здорово! Она ни в какую. За всю жизнь попала на футбол пару раз. Но по телевизору смотрела всегда.

Икра для Тихонова

— Большинство ваших российских клубов были финансово неблагополучны?
— Вы же понимаете: в Беларуси одни условия, в России другие. Но отдавали все, пусть даже после задержек. Самое обидное в другом: имел очень хороший контракт с “Шинником”, но взял и перешел в “Жемчужину”. Нет, поначалу все складывалось прекрасно, однако команда разорилась. Президент клуба Якушев написал бумаги, что все деньги отдадут. Но прошло уже столько лет... Надеемся, он порядочный человек. Раз обещал — может, хоть к концу карьеры вернет?

— В “Уралане” застали время, когда на матч не набиралось 11 игроков?
— Нет. При Игоре Шалимове — хорошем человеке и грамотном тренере — такого не было. Кстати, довелось поиграть там с Вячеславом Геращенко, который потом приглашал в “Днепр”. Период в “Уралане” оставил уйму впечатлений. И люди ходили, и нормально платили, и поле супер! А черная икра там просто валилась на голову — трехлитровыми банками в номере стояла. Ну как в номере? Каждый жил в своем мини-коттедже… Обидно, что “Уралана” уже не существует. Но читал в новостях, что его вроде начинают возрождать.

— Скучно без черной икры?
— Если есть деньги, ее и сейчас можно купить. Но раньше полукилограммовая баночка стоила пятьдесят долларов, а нам ее привозили столько, что просто не знали, куда девать. Попасть бы в Элисту с той икрой сейчас — можно стать миллионером!

— Правда, что в “Уралане” с командой работал звездочет?
— Что такое “звездочет”?

— Ну, астролог, из-за которого даже Филимонова выгнали...
— А-а-а... Да — еще до Шалимова. Тогда я только пришел в клуб, а Филимонов уже делал прощальный ужин... Был там какой-то чудачок — по-другому не назовешь. И с Филимоновым это на самом деле произошло — убрали ни за что. У меня с Сашей хорошие отношения. Рад за него и тульский “Арсенал”, который вышел в премьер-лигу. Филя молодец: в таком возрасте, а лидер команды.

— Самый великий футболист, с которым играли в одном клубе?
— Легенда московского “Спартака”, его многолетний капитан и мой друг Андрей Тихонов. А играли мы в Самаре и жили в одном номере. Еще назову Влада Радимова и Андрея Каряку. Были бразильцы хорошие, но из русскоговорящих Тихонов вне конкуренции. Даже из Владивостока постоянно привозил ему икру — побаловать жену и двоих детей.

— Каково ваше семейное положение?
— Так получилось, что семья живет без меня. У меня двое замечательных детей: дочке 11 лет, сыну 6. Мальчика вожу на футбол, и вместе с другими пацанами даже сам его тренирую. Надеваю кроссовки и получаю уйму удовольствия! А живу с девушкой — уже два с половиной года.

— С детьми остался хороший контакт?
— Да, вижусь постоянно. Вот сын два раза в неделю ходит на футбол и еще два — на дзюдо.

Наполеон и Гитлер

— Всех своих тренеров помните по имени-отчеству?
— Конечно. Спрашивайте про любого — назову.

— У кого из них самое забавное прозвище?
— Во Владивостоке работали под началом хорвата Зорана Вулича. Вот только у него отчества и не было. А Зораном его не звали — тренером или коучем. Правда, у него такие усы… Как у Гитлера. Поэтому между собой так его в шутку и окрестили. Но на самом деле он замечательный человек и хороший тренер. В квадрат с нами играл постоянно. Мы потом даже отношения поддерживали, в Турции пересекались на сборах... Кого еще вспомнить? Ну, моего первого тренера в России — Александра Тарханова. Его называли Наполеон. Федорыч всегда надевал очки, кепку — и делал вид, будто смотрит куда-то вдаль. А он тем временем следил, кто в каком состоянии приходил на тренировку. Все видел!

— В 2008 году Вулич понавез во Владивосток легионеров. Были среди них совсем нелепые?
— Естественно, каждый доверяет своим. Вроде те сербы и хорваты были нормальными футболистами. Но что с ними происходило после подписания контрактов... То травмы, то еще что-то — на выезд иногда и 18 человек не набиралось, хотя в списке команды их было 30. “Лучу” тяжело, а помочь некому. Может, Вулич потом и пожалел, что набрал много своих. Его за это и критиковали, и убрали. Как говорится, каждый учится на своих ошибках.

— Коллектив был так себе — если не сказать жестче?
— Ну да, полное г... Иностранцы — себе, русскоязычные — себе. И еще какая-то третья группировка.

— Не дрались? Вроде в самолете хватались за грудки после какого-то поражения...
— Было у меня такое, и не раз. Может, эмоции оказались излишне резкими? Сейчас вел бы себя иначе. Но тогда от меня многого требовали — и критиковали в первую очередь лидеров. А ведь очень неприятно видеть, когда футболисты ноги убирают, потом еще за спиной нас обсуждают. Подходил и прямо в лоб спрашивал: ты это говорил? Говорил. Вот и приходилось “лещей” давать. Никогда не любил людей, которые шушукаются за спиной. Скажи в глаза, честно и откровенно! Такого правила придерживаюсь до сих пор, хотя оно не нравится многим.
Но что про это вспоминать? Коллектив — на поле. А вне его где он сейчас? В “Манчестер Сити” — нет. В “Реале” — нет... Раньше, когда играли за любовь к футболу, так можно было говорить. А когда платят сумасшедшие деньги, каждый должен выдерживать здоровую конкуренцию. Выдержал — играешь. Нет — теряешь определенную сумму. Вот и все.
Возьмем даже “Днепр”, из которого выбился в люди: благодаря этому городу и команде поиграл в сборных всех возрастов. И вот читаю интервью Сазанкова в начале сезона, у которого спрашивают: что изменилось в “Днепре”? Он ответил: у нас появился коллектив. Встречаю его на стадионе: “Саша, а какой коллектив? Ты на каком месте идешь, мой друг? Мы в прошлом году всех фаворитов дома обыграли! А вы теперь кого?” Тогда просто не понимаю, что для него значит коллектив? Собраться вместе после матча и куда-то пойти? Короче, Саша не смог ответить на мой вопрос.

— На ваших глазах в “Днепре” хандрил талантливый Юрченко, который прочитал и узнал про whiskey перевод тут. В связи с чем?
— Ох, и для меня это больная тема. Не знаю, что у него творится в голове. Когда жили в одном номере на сборах в Турции, постоянно разговаривал с ним. Вова вроде все понимал и делал адекватно. А потом — бац! — опять нет на тренировке... Зря в свое время он не поехал в “Зенит” или ЦСКА, а туда, где дали больше денег. Естественно, тем, кто его продавал в “Сатурн”, это было выгодно. Но когда в таком молодом возрасте Юрченко уже ездил на классной машине, ходил с дорогим телефоном, зависал на дискотеках и в клубах... Да и Москва — это большие соблазны. Они его и сгубили. Хотя парень классный — с ним всегда легко общаться. Может, уже перестроился и реанимирует себя? Хотя Юрченко, которого мы видели в “Днепре” и “молодежке”, мне кажется, уже не будет. Дай бог, чтобы просто играл на определенном уровне. Я и сейчас говорил ему про “Шахтер”, когда Володя не хотел там оставаться: иди доказывай — все в твоих руках и ногах! Но пока не получается. Обидно, когда пропадают такие талантливые люди.

А кто не пьет?

— Продолжим о “Днепре”. У вас был тот еще фрукт из Нигера — Модибо Сидибе.
— О-о-о! На своем веку видел очень много легионеров, но это просто... раритет! Даже не знаю, какое еще слово подобрать. У девушки, с которой сейчас живу, дочка — так что у меня три ребенка. А Сидибе был четвертым. Подходил и все просил: “Дай мне десять долларов, дай мне двадцать долларов...” Давал-давал, но в один прекрасный день сказал: “Слушай, я же их не печатаю!” Да и устал с ним няньчиться. Купи ему пасту, купи сок, купи еды... Постоянно привозил на базу пакеты с продуктами. Точно знаю, что ему приобрели билет домой и он должен был улететь — во всяком случае, из Могилева уехал. И тут звонит какой-то чудак: мол, Виталий, здравствуйте, я Теодор. Какой еще Теодор? Думал, друзья подкалывают. Оказалось, это его агент из Москвы. Скороговоркой так мне: играл у вас Сидибо-Модибо, а сейчас ждет денег. Когда они появятся в “Днепре”? Я обалдел: “Он до сих пор не уехал? Целый месяц же прошел!” Выяснилось, что парень нашел в Минске каких-то девочек, Новый год отмечал, а потом еще и в тюрьму загремел за просроченные документы.

— Любил покуролесить?
— Да. Вот кому еще дал бы “леща” в Могилеве, так это Сидибе. Не помню, куда команда ехала на матч — правда, без меня: мениск тогда удалили. Короче, в автобусах есть место, где может отдохнуть водитель. Модибо там разлегся и начал курить. А Геращенко как раз бросил. Останавливает автобус и говорит: кто курит? Смотрит — вокруг нигерийца синий дым. И ведь все отрицал: не курил, и баста! Если бы я там был, мало ему не показалось бы.

— Вы курите?
— Никогда в жизни.

— А выпить можете?
— Мне кажется, только один процент людей не употребляет алкоголь. А кто говорит “нет”, просто боится об этом сказать. И буквально все тренеры после побед выпивают: вино, пиво или водку. Я встречал пьяных тренеров после матчей — это было, есть и будет. Но в абсолютном большинстве мне везло на профессионалов. Могли выпить, но наутро всегда имели свежий взгляд. А слышать от игроков — мол, я ни капли — даже не хочу. Мне это вранье противно читать. Старенькому дедушке можно навешать лапши, которую он сразу забудет. А я знаю, сколько сегодня пьют в Беларуси, России и Казахстане. И не верю, что есть футболисты, которые вообще не употребляют.

— Евгений Шабуня признавался, что встречал одного — Сергея Яромко...
— Да? Он не пьет? Я таких в жизни не видел.

— Когда вы уходили из “Крыльев”, гендиректор клуба проводил вас обвинениями в нарушении режима.
— Тогда меня уже пригласил в Томск Валерий Петраков. Подписал предварительный контракт, а болельщики начали спрашивать у президента “крылышек” Барановского: почему уходит Булыга, который нам нужен? А я, как все нормальные футболисты, сделал прощальный ужин. И кто-то потом рассказал, что Булыга напоил всю команду. Ну бред! Если не хочешь пить, никто тебя не заставит. Просто Барановский себя прикрывал. И ничего такого там не было: ребята подтверждали — и Омари Тетрадзе тоже. А в Самаре футбол очень любят и в курсе дел команды. Мне даже на телевидении пришлось рассказать правду. Потом Барановского в городе серьезно полоскали — за то, что не смог со мной договориться по условиям, а наплел про пьянку, якобы организованную Булыгой.

— В белгородском “Салюте” вас тренировал Мирослав Ромащенко. Жалко было, когда его убирали?
— Очень. Слава богу, сегодня Мирослав Юрьевич молодец — работает в паре с Черчесовым в московском “Динамо”. Они меня еще в сочинскую “Жемчужину” позвали в 2011-м... Очень хороший человек и футболист. И команду приличную тогда собрал в “Салюте”. Но руководители сразу захотели результата, а чудес не бывает… Потом и Макса Ромащенко убрали — как за брата, что ли? Естественно, я этого не мог терпеть. Нарисовался вариант с “Шинником” — сразу ушел.

— Леонида Кучука в “Салюте” застали?
— Да. Станиславович говорил, чтобы оставался. Может, и стоило его послушать. Но Александр Побегалов сделал нормальное такое предложение — вот и перебрался в Ярославль. А Кучук очень грамотный тренер и сильный тактик. Поэтому неудивительно, что в России он до последнего боролся за золото вместе с “Локомотивом”.

— Кучук эмоционален?
— Да. Просто фанат, больной футболом человек. Никогда не сидит — постоянно на ногах, подсказывает, объясняет... Потом дает интервью сорванным голосом.

— А кто эмоциональнее из ваших кавказских тренеров — Гаджиев или Черчесов?
— О, их вообще не сравнишь! Бывало, Гаджи Муслимович и гаркнет, но редко. А что касается Станислава Саламовича... Там только один взгляд чего стоил! Ребята просто отводили глаза, чтобы не встретиться с ним. Но Черчесов тоже классный специалист — мне везло с ними практически всегда. У Саламовича и харизма, и сильная дисциплина, и как футболист он многого достиг. Опять же знает, где надавить, а когда по голове погладить.

Драки с Калачевыми

— Совершали в футболе глупости, о которых приходилось жалеть?
— Я эмоциональный — часто ругался с футболистами и тренерами. А многих рулевых даже посылал куда подальше и потом просил извинения. Характер был моим сильным врагом. Сейчас такого себе не позволяю — с годами человек становится мудрее.

— Шумный матч в России приключился в 2006 году. “Томь” — “Луч-Энергия”. Окончательный счет устанавливается с пенальти, назначенного за фол Штанюка на Булыге. На 2:1 было поставлено более миллиона долларов. Скажу как на духу: не похоже на совпадение...
— Договорные матчи — больная тема для журналистов и футболистов. Такое чувство, что подозревают всех! Но опираться надо на факты. Поймай с поличным — и говори. А что наставили там миллион долларов? Вот если поимел бы с него тысяч пятьсот, было бы неплохо!

— О переломе скулы в том же 2006-м — в минском ночном клубе после ничьей с албанцами — вы все поведали? Или были еще интересные подробности?
— Тогда объяснил Юрию Пунтусу, как все произошло. А то даже стали возникать версии, что мы подрались с Кутузовым — и что все футболисты были пьяные. Я был за рулем и абсолютно трезвый. Просто не мог сказать в интервью, что на эту дискотеку приехал с двумя девушками — буквально на полтора-два часа. Кутузова там вообще не было — тот вечер он проводил дома. Но нашлись “доброжелатели”, которые наплели ерунды. А с Пунтусом у меня нормальные отношения — даже вместе на свадьбе у Юры Жевнова гуляли. Юрий Иосифович всегда говорит, что ведет себя, как мужик. Но вот не поверил мне, что раздули из мухи слона. Просто одну девушку кто-то звал поехать с ним, а она уже садилась в мою машину. Вот он подбежал и кулаком сломал мне скулу — в руке у него что-то было. А я тогда еще был женат и не хотел, чтобы в семье возник конфликт. Вот ничего и не смог вынести на публику.



— Правда, что в тот вечер в “Мэдисоне” отдыхали и албанцы?
— Да вы посетите после матчей любой сборной — Испании, Италии — ночные клубы. Сегодня туда ходят буквально все футболисты, и этим никого не удивишь. У нас просто дико все преподносится. Можно ведь спокойно посидеть и расслабиться, а не нажраться и подраться. Почему в заслуженный выходной игрок не имеет права сходить в клуб? Да, не до шести утра, но до часа ночи отдохнуть можно.

— Калачев рассказывал, что с ним вы дрались на детских тренировках...
— Бывало. Тимоха мой друг и тоже очень эмоциональный парень. Мы учились и вместе играли еще со спортинтерната. Часто видимся, когда приезжает в Могилев. Поздравлял его с признанием лучшим футболистом Беларуси. А дрался и со старшим Калачевым — Димой, который сейчас работает в структуре могилевского клуба. И что с того? У нас отличные отношения.

— Тимофей лишь сейчас выиграл первый титул. У вас — ни одного…
— Только звание мастера спорта — за то, что в кубковом полуфинале обыграли “Зенит”, когда выступал в “Томи”. А когда “Крылья” занимали третье место, как раз ушел в “Амкар”. За Тимоху же рад еще и потому, что он выиграл Кубок России. Это классно. Правда, не знаю, что такого откопали в “Ростове”, не пустив его в Лигу Европы? Очень обидно — и команде, и Калачеву.

Иди и подай!

— Три года назад вы едва не оказались в “Анжи”. Что не срослось?
— Омари Тетрадзе приглашал. Но потом сам подошел и сказал, что его в команде скоро не будет. Вот и перестраховался, не подписал контракт. Хотя потом жалел. Тогда в “Анжи” приехали звезды со всего мира. Классный проект, хороший и полный стадион… Значит, не моя судьба — и не моя команда.

— Предложение, отказ от которого был самой большой ошибкой?
— Не поехал в Голландию. На “Динамо” обыграли “оранжевых” — забил и отдал передачу Вове Корытько. Тренером сборной был Бернд Штанге, который потом позвонил и сказал, что есть вариант — тобой интересуется “Утрехт”. Но я не хотел подводить “Луч”, с которым существовала предварительная договоренность. А у голландцев готов контракт на 4 с половиной года. Просто пройти медосмотр — и все... Не поехал, и жена моя бывшая не настояла. Сказала, лучше езжай во Владивосток. А еще, когда уже из “Луча” призывался в сборную, проводили товарищеский матч с Германией на прекрасном стадионе в Кайзерслаутерне. Тоже незабываемое событие: ничья 2:2 — и два моих гола! Немцы звонили с предложениями прямо в “Луч”, но он просил за меня миллион — не рублей, конечно. Короче, не отпустил. Обидно, что не довелось поиграть в Европе. Звали “Кайзерслаутерн”, “Герта” и кто-то третий — тоже из бундеслиги. Однако от меня ничего не зависело. Просился, но мне говорили: как ты это себе представляешь? Отдали за тебя большие деньги, и нам надо эти вложения вернуть...

— Есть ли нереализованный момент, который до сих пор не дает покоя?
— Со словенцами в матче сборной, когда ее тренировал Анатолий Байдачный. Мог решить исход в нашу пользу. Вышел один на один, пробил мимо вратаря и уже руки вскинул — гол! А мяч попал в сетку с внешней стороны… Но как забивать все? Месси все не забивает, так что хотеть от Булыги? В каждой игре гол? Так не бывает. Скажу честно, если тренер начинает кричать “Да подай ты этот угловой!”, кричу ему в ответ: “Так иди и подай!” Если Месси из десяти угловых не может точно исполнить восемь, это же не значит, что он плохой футболист. А что требовать от могилевского мальчика? Я должен каждый раз подавать прямо в голову партнерам?

— Когда-то Байдачный сказал: у итальянцев есть Тони и Джилардино, а у меня Булыга. Обидело?
— Нет. Анатолий Николаевич просто своеобразный. А воспринимал он меня как сына. При нем в сборной всегда играл. Хорошо или плохо — решать тренеру. Да, он много на меня кричал и пыхтел, но наутро всегда отходил. И это нормально. Если тренер держит эмоции в себе, ему очень тяжело. Когда вижусь с Байдачным, всегда обнимаемся, шутим и смеемся. Обижаться не на что — наоборот, спасибо ему.

— В ваших последних интервью чувствовалась обида на Кондратьева...
— Какие претензии? У Георгия Петровича своя точка зрения. Но мне кажется, если бы позвали в сборную — даже пешком пошел бы из Могилева в Минск! За нее играл до 2009 года, когда попал в БАТЭ. Кстати, инициатором этого был Штанге — он напрямую позвонил Капскому, и мы обо всем сразу договорились. Решили, что здесь буду на виду — и для сборной полезнее, и не надо летать по России. Да, в БАТЭ получил травму, но и после 2009 года меня ни разу не вызвали. Хотя сборным — молодежной и национальной — отдавал себя лет с двадцати. Нет, если я слабее кого-то — никаких вопросов. Но можно было пригласить хоть на один сбор, посмотреть в деле и сказать: Виталик, извини, ты нам не подходишь — есть сильнее. Так не произошло, и это обидно. Ну, просто поддержали бы после травмы, дали возможность хоть в товарищеском матче сыграть. Глядишь, в Казахстан поехал бы. Варианты были, но у руководителей клубов там такая позиция: зачем нам не сборник? Лучше своего поставить...

— И в конце немножко троллинга. Свой легендарный “Бентли” вы хотели отдать в хорошие руки. Руки нашлись?
— До сих пор на нем езжу. Но если кто-то хочет, пусть набирает — я продам!