Дата публикации: 22 декабря, 17:10

Вчера Эдуард ДЕМЕНКОВЕЦ ярко играл в футбол, вызывался в сборную и бывал легионером, а сегодня — тренирует женщин из команды с лирическим наименованием “Гомель”-СДЮШОР-8. Подивившись такому профессиональному разнообразию, корреспондент “ПБ” вызвала 45-летнего специалиста на откровенный разговор.

— В женском футболе совсем мало денег и чисто символический уровень. Как вы попали в эту струю?
— Давно осел в Гомеле. В 2007-м из БФФ поступило распоряжение — заявить в женское первенство команду из Гомельской области. Заняться этим предложили мне. Дали группу девчонок от 14 до 22 лет. Посмотрел я на них и принялся обучать азам. Первый матч проиграли 0:16.

— Сегодня в вашем клубе трудные времена.
— Деньги на участие в чемпионате вроде изыскали. И один предсезонный сбор удастся провести. Но этого, конечно, недостаточно. Девочки взрослеют, голого энтузиазма для выступлений уже не хватает. Раньше охотно отпрашивались с работы, брали выходные за свой счет, взамен получали какой-то бонус. А теперь лишний раз подумают, надо ли им это. Обвинять их я не вправе.

— Что самое интересное открыли в ментальности девушки-футболистки?
— К женской психологии пришлось приспосабливаться. Было очень интересно. С девчонками легко и весело. Они такие непосредственные и прямолинейные, иногда как скажут что-нибудь... Я и сам другим стал. Мудрее, что ли. Когда принял команду, на голову свалился огромный объем новой работы. Бумаги, финансы, экипировка, выезды. Стал воспитывать в себе менеджера.

— Супруга горячо приветствует вашу работу в женском коллективе?
— Я принимал решение самостоятельно. Жену поставил перед фактом. Нужно отдать ей должное, преград не чинила. Хотя, наверное, немного ревнует.

— Знакомые футболисты при случае вас подкалывают?
— Поначалу скорее жалели. Говорили, мол, они бы на такое ни за что не подписались. А меня это еще больше подстегивало.

— Какой вы тренер?
— Стараюсь быть гибким, чувствовать настрой каждой футболистки. Никогда не рублю сгоряча. Анализирую, наблюдаю. Спрашиваю у помощника: "Почему она такая бледненькая?”. Мне отвечают: случилось то и то. Начинаю осторожно выводить на разговор. С девушками по-другому нельзя. И еще я не спасатель Малибу. Мне требуется время, чтобы сработаться с коллективом. Сторонник глубокого анализа.

— Иногда тренеру необходимо крепкое словцо. Кроете подопечных?
— Очень редко, и только на играх, когда вижу, что показываем мизер от того, на что способны. Сам не приемлю нецензурную лексику и не люблю, когда при мне ругаются. Культуру поведения привил отец. Когда в детстве шли в гости, он просил, чтобы при мне не выражались.

— Тимбилдинг? Вывозите дам на природу, на шашлыки?
— Однажды в межкруговой паузе мы всей командой поехали на море.

— Минское?
— Черное. Взяли путевки и отправились набираться сил на второй круг. Отлично отдохнули, правда, и про поддержание формы не забывали. Делали пробежки вокруг небольшого лиманчика. Вернулись загорелыми и бодрыми. Второй круг прошли на одном дыхании.

— В соцсетях вы довольно неформально общаетесь с подопечными. Не считаете, что это стирает субординацию?
— Ни в коем случае. Девчонки четко осознают грань между приколами и работой. Уже по выражению моего лица на тренировках они понимают, в каком ключе пройдет занятие. Я ведь не стремлюсь сделать из них роботов, всегда оставляю место некой расслабленности. Но без фамильярностей. Это в сетях они могут шутливо назвать меня Эдду. На занятиях я — Эдуард Иванович. Ну, можно Иваныч.

— Говорят, в женских командах сплошь и рядом однополые отношения. Как к этому относитесь?
— Мое отношение вряд ли что-то изменит. Разъяснительных бесед не провожу. Замечал, что у некоторых это сродни баловству, которое со временем проходило. И если поначалу моя реакция была: "Да ладно, вы что?” — то теперь свыкся. Могу даже слегка поиронизировать на эту тему.

— Когда женщина получает травму, сильно жалеете?
— Конечно. Некоторые мои девчонки уже перенесли операции на крестообразных связках. Но все равно рвутся в бой, не сдаются. Больше всего переживаю, чтобы травмы не испортили девочкам жизнь. А синяки и ушибы они стараются мужественно не замечать.

— Вы тренируете еще и мужскую мини-футбольную команду "Беларуская чыгунка”. Прежде работали еще и с пляжной сборной, и с национальной дружиной девушек-семнадцатилеток. Феноменальное совместительство...
— Да нормально все. Получаю удовольствие от любимого дела, главное, чтобы времени хватало. Женская команда и "БЧ” — гомельские. Днем — занятие с ребятами, вечером — с девчатами. На сборные уже приходилось отпрашиваться, брать выходные за свой счет, благо руководство относилось с пониманием.

— Если завтра позовут в мужской клуб — все бросите?
— Когда устроился в СДЮШОР-8, у меня была мечта — работать в структуре "Гомеля”. Но туда никто не позвал. Зато прошел свой выстраданный путь в женском футболе и "минике”. Ничуть об этом не жалею.

— Ваша игровая карьера начиналась очень романтично — еще школьником уехали в Москву, в "Трудовые резервы”...
— Мне было пятнадцать. Рвануть в Москву надоумил друг. Прочитал в "Советском спорте” объявление о наборе группы футболистов. Собрались и поехали! Прошли даже какой-то конкурс и через некоторые время уже играли против "Динамо”, "Спартака”, "Локомотива”. Потом эти клубы звали меня в свои ряды... Помню, приехал в Сокольники на метро, посмотрел на всех этих звезд, ноги подкосились. Уехал обратно. Тренер потом спрашивал, почему не прибыл. Пришлось что-то соврать.

— Как солигорский подросток выживал в столице большой страны?
— Довольно неплохо. Дали общежитие, кормили, платили какую-то копейку. Ну и родители, конечно, помогали. Еще фарцовкой занимались. Поедешь в Грузию на турнир с кроссовками "Adidas” и спортивными костюмами, а кавказцы страсть как любят такие вещи! Продашь вдвое дороже — 150 рублей в кармане. В принципе я с детства отличался самостоятельностью. Ребенком ездил на дизеле с пересадками в Минск на матчи "Динамо”. Покупал карту города и чувствовал себя как рыба в воде. Кстати, на сайте можно узнать больше про путешествия.

— Вы и в чемпионате БССР дебютировали в 14 лет...
— Наш "Шахтер” играл с жодинским "Торпедо”. И вдруг тренер отправляет меня разминаться. Ноги сразу стали ватными. А зрителей вокруг тысяч пять — знакомые, родственники на трибунах. Вышел в итоге на фланг, определил "своего” соперника — и с перепугу так яро в него вгрызся, просто проходу не дал! Даже успел между ног проверить. Но каким же облегчением для меня стал финальный свисток... Благо выиграли тогда.

— Уже в суверенном чемпионате вы оказались причастны к первому поражению минского "Динамо”. С вашей передачи Кононов забил гол, и КИМ победил.
— Очень хорошо помню тот матч. 3:0 против минчан — что-то с чем-то. На установке Трубицын сказал: "Ребята, командочка сегодня серьезная против нас играет...” — и ключи на пальце крутит. Кононов спрашивает: "Виктор Палыч, а какие премиальные за победу дадут?” Тренер как-то нервно рассмеялся, и ключи еще быстрей завертелись. Тем не менее премию дали действительно хорошую. У нас вообще была команда-настроение. "Динамо” как раз попало на наш позитивный день. В том сезоне мы с Валиком Белькевичем вели заочную борьбу за звание лучшего игрока первого суверенного чемпионата. Проводился опрос. У специалистов, журналистов и капитанов я шел на первом месте. Статистику подпортил "Футбол Беларуси”. Открыл утром "Прессбол”, увидел себя на втором месте — досадно было до слез.

— Вскоре вы перешли в "Динамо” и, как считается, не смогли там раскрыть потенциал.
— Так и есть. В Минске мне отвели другую роль. В КИМе был свободным художником, в "Динамо” же распыляться не позволяли. Плюс жесткая конкуренция на позиции под нападающим с тем же Белькевичем. Адаптация была непростая. Приглашал меня Вергеенко, которого вскоре сменил Щекин, пришедший с группой своих игроков. Полгода полировал скамейку, заново доказывал проф- пригодность.

— Тогдашний хозяин клуба Евгений Хвастович придерживался принципа: "Мне все равно, чем торговать, футболистами или картошкой”. И продал вас в датский "Вайле”...
— Посодействовал моему отъезду журналист Сергей Новиков, познакомивший с агентом Гердом Бутцеком. Немец взял меня, Юру Вергейчика и Сергея Вехтева — и мы отправились в Европу. Вергейчик остался в бельгийском "Меленбеке”, Вехтев осел в дортмундской "Боруссии”. Меня Герд уже хотел отправлять домой, чего я, поверьте, хотел не меньше. Но тут поступило предложение от "Вайле”. Там и провел следующие полтора года.

— Дебютировали в Дании феноменально — забили на первых секундах...
— Играли со знаменитым "Брондбю”. Соперник разводит мяч в центре, мы перехватываем передачу, в районе линии штрафной получаю пас, пробиваю "щекой” и в этот момент получаю в голову от защитника... Только по шуму трибун понял, что забил. Шла пятнадцатая секунда матча. А уже когда освоился в команде, отличился на девятнадцатой секунде — мяч отскочил от вратаря, и я спокойно отправил его в сетку. Всего забил трижды. Негусто, конечно.

— Наслышана, что в "Вайле” вас будто преследовал злой рок.
— Просто мне хотелось домой уже в момент подписания контракта. Всячески успокаивал себя тем, что два года — это не так уж и много. Во-первых, тренер стал определять мне не совсем комфортную позицию, сместив на правый фланг полузащиты. Игра не складывалась, и это отражалось на всем остальном. Языковой барьер создавал дискомфорт в общении. Психологически надломился. Стал мандражировать. Шел на тренировку, как на каторгу. Затем начал учить датский и даже пошел на водительские курсы. Но вообще навалилось все сразу… Травмы пошли. Получил сотрясение мозга — тренер был в ярости, думал, филоню. Потом почувствовал боль в спине — главный и это воспринял как отмазку. В итоге дошло до того, что однажды утром просто не смог встать с кровати. Загремел в клинику, специализирующуюся на проблемах с позвоночником. По неопытности стал просить сделать операцию. Благо отговорили, поставили на ноги без хирургического вмешательства. В конце концов собрался, сел в машину и вернулся домой. До окончания контракта оставалось полгода.

— Вы стали участником первого в истории матча сборной Беларуси, но ни одного официального поединка так и не сыграли. Обидно?
— Еще как. Вергеенко в меня верил. Но когда уладились все формальности и Беларусь была готова выступать официально, ему на смену пришел Боровский. У него оказались другие критерии отбора. Пару раз еще вызывался, затем перестал. А на тот первый матч против украинцев у нас собралась серьезная банда. Метлицкий, Гоцманов, Зыгмантович. На память осталась фотография, где борюсь с Михайличенко за верховой мяч.

— В 2000-м вы провели суперсезон в "Гомеле”, стали лучшим в команде по системе "гол + пас”. Но тот год стал для вас последним на высоком уровне — случилась автомобильная авария...
— После сезона решили с близкими отправиться на горнолыжный курорт в Словакию. Доехали лишь до Калинковичей, где и случилось ДТП. Как итог — два месяца пролежал на вытяжке и еще два был закован в гипс от груди до пятки правой ноги. Потерял двенадцать килограммов. Восстановление заняло больше года. Сейчас понимаю, что совершил ужасную ошибку, не пристегнувшись. Помню, очнулся возле дерева на поляне. Позднее представлял, какую картину в момент аварии наблюдали водители встречных фур — летящий по воздуху мужик...

— После всего произошедшего легко было снова сесть за руль?
— Без проблем. Наверное, потому, что в тот момент машину вел не я.

— Выступления за сборную пляжников было для вас занятием для души?
— Ой, там некрасивая ситуация получилась... Поспешил с решением стать главным тренером, о чем меня попросил Геннадий Невыглас. Все сборы, выезды, соревнования оплачивались из своего кармана. Кроме того, ни одной прописанной суммы мне выплачено не было. Тем не менее доработал со сборной оговоренный срок.

— Сын у вас родился в восемнадцать лет. Рановато даже по нынешним временам...
— Восемнадцати мне еще не было. Знаете, тогда нам никто не разъяснял культуру сексуальных отношений, все происходило само собой. Это сейчас молодые сведущие и, как правило, планируют создание семьи. Тем не менее новость о возможном пополнении меня нисколько не испугала. Наоборот, подумал: "Отлично, буду молодым папой!” Получил в Москве разрешение снизить брачный возраст, расписались с женой и стали жить.