Дата публикации: 26 декабря, 18:50

Жодинское “Торпедо” вышло из отпуска, но это, конечно, чисто формальный повод. Широкоформатное интервью с Игорем КРИУШЕНКО — еще декабрьская идея. Она была реализована в среду вечером, когда в условленный час торпедовский тренер отзвонился и сказал, что скоро будет.

Выиграл и побрился

— Контракт вы уже продлили?
— Договорились, что из отпуска выйдем и продлим. Это формальность.

— Новый контракт — новые обязательства?
— Разговор об этом шел. Мы решили, что будем стремиться к прогрессу. Постараемся занять место выше прошлогоднего пятого. И побороться за путевку в еврокубки.

— Сосновский, Козека, Бурко — все ваше пополнение на сегодня. Скромненько.
— Не вижу смысла что-то менять кардинально. Отдельные позиции, вызывавшие нарекания, постарался усилить еще летом. И сегодня у нас есть группа футболистов, знакомых с требованиями, тактическими аспектами. Брать много новичков — снова тратить время на притирку. В прошлом сезоне на то, чтобы изучить ребят, мне понадобилось 22 тура — весь первый этап. Сейчас работаем точечно. Единственный момент, который, видимо, будет висеть еще долго — приобретение нападающего. Дальше будем работать только над качеством. Развивать психологию победителей. Шлифовать игру. Это наш путь в теперешних экономических условиях.

— На сколько процентов прошлогоднее "Торпедо” показало себя?
— Думаю, на шестьдесят-семьдесят. Команда может играть сильнее.

— После чемпионства с БАТЭ в 2006-м вы сбрили усы. Что должно случиться с "Торпедо”, чтобы Игорь Криушенко сделал то же самое?
— БАТЭ был первым клубом, где я работал главным тренером. После победы в чемпионате было очень много эмоций. Под их влиянием от усов и избавился. С годами стал сдержаннее. Но если "Торпедо” будет в тройке, и это для ребят станет стимулом... Тогда да — готов снова стать безусым. А вообще я не только в Борисове давал такое обещание. В "Сибири” была похожая история. Болельщики подняли тему в связи с выходом в премьер-лигу. Отшутился: мол, если выйдем, найдем что сбрить. А потом в конце сезона фанаты написали на трибуне огромными буквами: "Криушенко, носи усы!” Вздохнул с облегчением. Не люблю сбривать усы. И вообще бриться не люблю.

Выпили и помирились

— В Борисове есть позиционирование — команда-семья. Вы уже совсем от этого берега отбились?
— Чтобы быть частью семьи, нужно каждый день там находиться. А я сейчас не в БАТЭ. С борисовскими ребятами не так часто общаемся. Время и расстояния нас несколько отдалили. Тем не менее со всеми, с кем работал, остались теплые отношения.

— Включая Капского?
— С Капским тоже нормально общаемся. Созваниваемся иногда, обсуждаем вопросы. После игр жмем друг другу руки.

— Осенью 2007-го вы скандально ушли из БАТЭ в минское "Динамо”. Это вас здорово рассорило с Капским?
— Ушел в "Динамо” потому, что это был новый вызов в карьере. На решение повлиял не только финансовый фактор, но и желание создать на новом месте сильную команду, способную бороться за самые высокие места и играть в еврокубках. А Анатолий Анатольевич — взрослый, адекватный мужик. Он все отлично понимает. Сразу, конечно, эмоции у него били через край. Но потом все улеглось. Я никакой подлости, как тогда говорилось, не совершал. Подлость была бы — если бы ушел, не сказав никому слова. А мы предварительно беседовали. Я объяснял свою позицию.

— Был период, когда не здоровались с Капским?
— Конечно. Два года не здоровались. До того момента, когда я полетел с БАТЭ в Ливерпуль — на матч с "Эвертоном”. Тогда с Анатольичем все окончательно урегулировали. Пообщались в самолете, сделали по пятьдесят грамм в знак примирения.

— Как вы попали в тот самолет?
— Не помню, кто был инициатором. Честно. Возможно, Миша Хлус. Но закончилось все хорошо.

— Как думаете, из российского тренерского пула вы уже выпали?
— Варианты периодически всплывают. Но больше от клубов первой лиги, которые не ставят серьезных задач. Не хочу работать там, где нет больших амбиций. Если уезжать из Беларуси, то только туда, где хотят добиться чего-то серьезного. Вот работаю сейчас в Жодино. Цель — сделать команду, которая бы достойно конкурировала с лидерами. Мне в "Торпедо” интересно. Уходить, не увидев результаты труда, совсем не хочется. Или узбекский "Шуртан” взять. Поехал туда два года назад, пообщался с руководством. Задачу поставили — попадание в тройку и участие в азиатской Лиге чемпионов. Шли неплохо, четвертыми, при небольшом отставании от лидеров. Но потом начались проблемы. Когда полгода не получаешь зарплату, это никому не понравится.

Раненые и убитые

— Самый памятный день у руля "Сибири”?
— Матч с "Читой”. Решающий за выход в премьер-лигу. Играли на нейтральном поле, в Екатеринбурге, у соперника не был готов домашний стадион.

— В Екатеринбурге вы и ночевать остались после победы. Бурно ночь прошла?
— Не только ночь, но и вечер. Радость, эйфория, болельщики подъехали — клуб целый поезд организовал из Новосибирска. Потом ужин в гостинице. Посидели чуток, пообщались, ребята говорят: "Николаич, нам бы на дискотеку...” Отпустил — напомнил только, что рано утром самолет.

— Вас на танцы не звали?
— Мы в узком тренерском кругу небольшие посиделки устроили. А затем — спать. Я, правда, еще одежду отстирывал. На стадионе шампанским окатили так, что... Хотя спонсорам хуже пришлось — в мокрых шубах уезжали в пятиградусный мороз.

— Команду утром собрали?
— Собрал. Помятые ребятки явились. Но, как говорится, раненые были, убитых не было.

— Убирали вас из "Сибири” вероломно?
— Из премьер-лиги мы вылетели, но задачу поставили — сразу же вернуться обратно. Однако год на высшем уровне изменил команду. Многие футболисты посчитали, что в ФНЛ теперь все перед ними будут дрожать. Неправильное отношение к себе. Нарушения режима. Наказания. Микроклимат не тот. В общем, в "Сибири” стало меньше людей, с которыми можно идти в разведку. А в футболе как? За все несет ответственность тренер.

— Расскажите, как вас вызывали на ковер.
— Шли шестыми. Чтобы попасть в переходные игры, нужно было быть в четверке. Впереди два гостевых матча: в Нижнем Новгороде и во Владимире. Приглашает мэр, говорит прямым текстом: не вернетесь с выезда с шестью очками, можешь писать заявление. В Нижнем вели 1:0 после первого тайма, но проиграли 1:2. В тот год оттуда даже ничью мало кто увозил. Во Владимире снова поражение — 2:3. Море нереализованных моментов. По возвращении в Новосибирск снова сходил к мэру, после чего подал в отставку. Был готов к этому. Есть хорошая русская поговорка: насильно мил не будешь. Правда, вскоре наш пресс-атташе организовал встречу с болельщиками. Так там люди, узнав о моем уходе, даже плакали.

— Вы тоже расчувствовались?
— Естественно. Я уже чувствовал себя частичкой "Сибири”. А видя такое отношение болельщиков, трудно остаться равнодушным. Но я старался держать себя в руках. Сантименты могут восприниматься проявлением не только искренности, но и слабости. А мужчина в любой ситуации должен оставаться твердым.

Благовещение и инфаркт

— Вы признавались, что в "Сибири” могли посидеть и выпить с игроками. Как это происходило?
— Выпить — громко сказано. Играли в недельном цикле. Между матчами восстановление — баня, бассейн, массаж. В эти дни часто разные события случались. День рождения, свадьба, рождение ребенка. Ребята ко мне: Николаич, можно в баню пивка возьмем? Ничего страшного в этом не вижу. Есть еще одна поговорка: ничто так не сплачивает, как совместное застолье. Сам прихватывал баночку пива, рыбки вяленой... Парились с ребятами, общались по душам. Вот и вся выпивка.

— В Жодино тоже есть баня.
— В Жодино другая была ситуация. То раз-раз-раз — выиграем, наберем очки. То — бам! — пошел провал. Ни игры, ни результата. Такие перепады не располагали к подобным мероприятиям. Лишь раз позволили себе чуть-чуть расслабиться, когда вошли в шестерку.

— Банка пива после инфаркта — ваш максимум?
— Разные бывают дни. С футболистами, понятно, лишнего себе никогда не позволю. А в обычной жизни могу и выпить, все от компании зависит. Я в этом смысле как любой нормальный человек.

— С удивлением узнал, что сердце у вас прихватило как раз в Жодино...
— Не совсем. Все случилось по дороге из Борисова в Минск. Просто ближайшая больница оказалась в Жодино, который познакомился со своей девушкой на сайте myKismia.ru. Я был за рулем и вдруг — раз... Машину вести уже не мог. К врачам меня ребята доставили.

— Что за ребята?
— Валера Тюнис, начальник команды. И Дима Акулич, массажист. Вместе возвращались из Дудинки. Поиграли там в футбол со спонсорами, потом в баньке попарились. Накануне был кубковый матч с МТЗ-РИПО. 7 апреля, Благовещение. И вот так все закончилось.

— После выписки в ту жодинскую больницу не заглядываете?
— Стараюсь каждый год бывать. Обычно перед новогодними праздниками получается. Встречаемся с врачами, которые первыми вступили в борьбу за мою жизнь. Чаще с женой заезжаем, она за рулем. Беру кое-что с собой, чтобы общение было более душевным. Ну и дальше, как говорится, за встречу, в знак благодарности...

— Какой философский вывод вынесли из случившегося?
— Понял, что смерть может настичь в любой момент. Нужно ценить каждый день. Стараться успеть все, что наметил. Наверное, вот так.

Пудышев и Электроник

— В гневе вы страшный?
— Эмоции в футболе — повседневное явление. Злость вымещаю неоригинально. Бывало, что бросал бутылки с водой в стену раздевалки. Еще что-то в этом роде.

— Ваш самый ядреный взрыв?
— В Махачкале. Конец сезона, важный матч с "Анжи”, прямым конкурентом за выход в премьер-лигу. Вели 1:0, но в итоге 1:2 проиграли. Гол пропустили на 93-й минуте. В раздевалке разом выплеснулось все, что за год накопилось. Дверь выломал. Ударил, а она хлипкая, из ДВП — нога прямо туда и провалилась. С футболистом своим сцепился. Был в "Сибири” такой Леша Аравин, сейчас в Томске играет. Слова за слово — и за грудки. Я его, он меня... Потом, конечно, остыли. Руки друг другу пожали.

— Электроником вас сегодня не называют?
— Нет-нет. Так звали только отдельные старшие товарищи. Юра Пудышев, он кличку и придумал. Юра Пунтус. Некоторые ровесники. Футболисты называют по имени-отчеству.

— После какой истории Пудышев наградил вас прозвищем?
— В минском "Динамо” был период, когда играли не в карты, а в домино. Причем парами — два на два. Ставка была пять рублей. Четверо садятся — проигравшие оставляют "червонец” и уступают место следующим. И так по кругу. Как-то умел я просчитать, продумать, какую костяшку поставить, чтобы загнать соперника в тупик. Однажды летели чартером в Баку и за время пути в паре с Пудышевым выиграли по 55 рублей. Приличные деньги на то время. По приземлении довольный Юрий Алексеевич похлопал по плечу: Электроник...

— Для домино нужен крепкий стол.
— В самолетах мы тренерский макет использовали. С помощью которого тренеры давали команде установки. Только из брезентового чехла его не вынимали, чтобы сильно не стучать.

— Пудышев старше вас на десять лет. Как сдружились?
— Я восхищался игрой Алексеича, а он, наверное, увидел, что молодой его боготворит. У нас были отличные отношения, которые со временем переросли в довольно крепкую дружбу.

— Приятельствовать с Пудышевым не чревато для молодого игрока? Шампусик, женщины бальзаковского возраста...
— Согласен, чревато. Но воспитан я был так: если хочешь чего-то добиться — от излишеств необходимо отказаться. И когда пришел в "Динамо” из интерната, от Пышника, не употреблял ничего. Вот мы говорили о пиве. В молодости я его не признавал вообще за напиток. Так что если Юрий Алексеевич мог себе что-то позволить, то без меня. Он был в расцвете, ему можно. А я только начинал.

— Чемпионский 1982-й вы видели с большой дистанции?
— Был в дубле. Выездные матчи играли накануне, но возвращались иногда вместе с основой. Конечно, все прочувствовал. Было что-то фантастическое. Молодой амбициозный Малофеев. Не буду вспоминать все его присказки, дело в другом — он здорово создавал атмосферу. Еще впечатлило: сегодня ты тренируешься вместе со старшими, вроде обычные люди, а завтра они выходили и побеждали Киев или "Спартак”. Игрой "Динамо” тогда весь Союз восхищался.

"Минус 50” и "плюс 50”

— Киргизия, Казахстан, Якутия, Бурятия — послединамовская карьера у вас не выдающаяся, но неординарная. Сегодня про такие разъезды говорят без обиняков: шабашка…
— Я про это уже не раз рассказывал. Смутные годы, развал Союза. Основная задача была — обеспечить семью. Об этом должен думать каждый уважающий себя мужик. А называть можно как угодно. Шабашка, не шабашка. Тем более о большой карьере в моем случае речи уже не шло. К тому времени успел и ахилл порвать, и крестообразные.

— Ваш организм помнит якутские холода?
— Пальцы на ногах немного отморожены. Как чуть подмерзнешь, напоминают о себе. Мне говорили, это якутское. Хотя дискомфорта не чувствую, давно привык. Что такое "минус 50”, прочувствовал на своей шкуре. Играть при "минус 15” было в порядке вещей. А бутсы — обувь плотная. Вот ноги и страдали. Ногти постоянно слазили. Но это не страшно. Я много боли в жизни терпел. Болевой порог у меня высокий. И вообще, наше поколение стойкое. В лютый мороз играли с голыми ногами, без трико. Возьмешь "Финалгон”, обмажешься — и на поле. И зрители на трибунах чувствовали себя нормально. Тогда досмотров не было. Люди проносили на трибуны спиртное, согревались. Очень тепло поддерживали.

— Если Якутск это "минус 50”, то Узбекистан, где вы тренировали...
— ..."плюс 50”. Замечательная природа. Горные реки, красивейшие пейзажи. "Шуртан” базируется в Гузаре, городок расположен в пустынном месте. Но, если двинуть в горы, можно обнаружить местность с другим климатом. Приезжаешь — там зеленые чинары, деревья такие, быстрая речка с холодной водой... Заходишь в тень — жары вообще не чувствуешь.

— Что за городок Гузар?
— Работал там вместе с Виталием Варивончиком и доктором Тадеушем Переходом. Жили на базе, в город особо не выходили. А Гузар — он как поселок. Стоит хороший дом, рядом лачуга. Пыльно, жарко, арыки журчат. Ходили лишь за фруктами, водичкой. Пищей нас вкусной кормили, но тяжелой. Плов и мясо чередовались через день — и репертуар не менялся. Только перед игрой курицу давали.

Сало и полендвица

— Узбекский плов от нашего отличите?
— Легко. Технология же совсем другая. В "Шуртане” плов иногда прямо возле поля готовили. Команда тренируется, а рядом здоровенный казан. Барана к перекладине привязывали — резали, спускали кровь. Перед сезоном такое жертвоприношение было. Или после двух-трех неудачных матчей. Мулла приходил, молитвы читал.

— Соро на это какими глазами смотрел?
— Спокойно смотрел. Он же мусульманин. По четвергам местные ребята забирали его, и все вместе ехали в мечеть молиться. И резаных баранов Соро не пугался. Парень вообще ко всему адаптированный. По менталитету близок к нам, белорусам. Хороший, порядочный. С ним проблем никогда не бывало.

— Свинина в Узбекистане хоть раз была на столе?
— А как же. Привозили специально из Минска. Сало, полендвицу, колбасу. Местных тренеров приглашали к себе. Делали небольшое застолье. Могли попросить женщин на кухне, чтобы пожарили яичницу со свининой. Белорусская еда. Долго питаться узбекской тяжело.

— В Улан-Удэ икру ложками ели?
— В Новосибирске ел. С Дальнего Востока красную привозили, брал себе килограммчик. Всегда банка в холодильнике стояла. Я же один жил, семья редко приезжала. Готовить не хотелось, завтракал на скорую руку. С утра бутербродик с икрой съел, наверх чайку — и отлично. Я рыбу люблю в принципе. Причем самую разную. Перепробовал в России много всякой.

— Просветите.
— Северная рыба. Корюшка. Муксун. Нельма. Вяленая очень вкусная. А есть тугунок. Она маленькая. Особенность в том, что ее поймал, чуть присолил — и можно есть.

— С годами футбол превращается из игры в рутину?
— Для меня — нет. Хотя отлично понимаю и Сашу Федоровича. Общались с ним недавно. Действительно, иногда наступают такие моменты, когда ты просто по-человечески устаешь. От напряжения, от постоянной борьбы. Хочется взять паузу. У меня, правда, это быстро проходит. Через какое-то время азарт возвращается — и уже стремишься поскорее погрузиться в эту атмосферу, в борьбу, в работу... Но в любом случае отдыхать надо. Иначе притупляется восприятие. И вообще футбол — это наша работа. Нужно ее любить и уважать.

— Как вы отдыхаете от футбола?
— У меня внучок есть. Полтора годика. Любит дедушку, редко куда-то отпускает. Много времени с ним провожу. В других ситуациях отвлекаюсь просто — на какое-то время уезжаю из города. Природа, друзья, шашлычок. Хотя тренеру отрешиться от работы сложно. Полностью — даже невозможно. Все равно есть вопросы комплектования и так далее. Поэтому если я даже вырываюсь, телефон не выключаю. Вдруг что-то срочное.

Молодежь и "инвалиды”

— В феврале вам исполнится 50. В таком возрасте можно чувствовать себя молодым?
— Я себя чувствую. Работаю с молодыми ребятами, общаюсь и груза лет абсолютно не ощущаю. Это честно вам говорю. Вот каким был лет 20 назад, когда начинал тренировать, таким в душе и остался. Люблю добрую шутку, острую подколку. Могу и крепким словцом покрыть. Язык без этого сух. Правда, матом тоже нужно уметь пользоваться.

— В футбол еще можете сыграть?
— Могу. Но в последнее время к большому теннису пристрастился. Появилась такая страсть.

— Не такая травмоопасная?
— В футболе приходится часто менять направление движения. А это нагрузка на суставы, особенно если идет вращательное смещение. Для меня это нежелательно. Пару лет назад умудрился порвать крестообразные связки. Поиграл в Новосибирске с ветеранами, закончилось операцией. Врачи делали артроскопию, вошли в колено, поразились — у тебя, говорят, там как будто граната разорвалась. В итоге полностью удалили хрящи. И сказали, что через пять лет нужно менять коленный сустав. Я даже чувствую, что у меня там нет ничего. Кость трется о кость. Потому стараюсь в футбол играть реже. Чтобы искусственный сустав пришлось вставлять как можно позже.

— Походка у вас бодрая.
— Я стараюсь, двигаюсь, веду активный образ жизни. У меня оба ахилла сшиты, две крестообразные прооперированы. Травмы не обошли стороной. Но на тренировках до сих пор многое делаю сам. Кувырки показываю, прыжки. В квадратик могу встать с коллегами-тренерами. Вот только в настоящий футбол, по большому счету, уже не игрок.

— А в теннис?
— Здесь проще! Кроссовочки, наколеннички. Вращений сильных нет, контактов нет, никто не толкает. Шаг вперед, шаг назад... На сборах в основном играем. Первая тренировка заканчивается, команда отдыхает — мы с нашим доктором Валерием Ивановичем Колесниковым на корт. У него тазобедренный сустав с проблемами, у меня коленный. Два "инвалида” выходят и начинают ракетками махать. Так здорово...