Дата публикации: 29 декабря, 02:02

В новом сезоне перестраивающийся “Минск” будет опираться на считанных аксакалов, и одним из них станет Владимир БУШМА. Матерый 30-летний вратарь с неординарной футбольной судьбой. Утром воскресенья самый опытный игрок “горожан” посетил прессболовскую редакцию и дал интервью — довольно обширное, весьма откровенное и вполне биографическое.

— Глядя, как “Минск” теряет игроков, понимаете, что работы в этом году у вас резко прибавится?
— Об этом можно будет судить после того, как команда полностью укомплектуется. Когда предсезонку пройдем. Да, объявлен курс на омоложение, но каковы окажутся издержки, говорить рано. На негатив сразу нельзя настраиваться. Так недолго веру в себя потерять. А футбол же непредсказуем. Год назад зимой мы много спаррингов выиграли. Состав был неплохой, Кубок выиграли. И что? В чемпионате стабильности все равно не хватало.

— Почему вы не ушли из “Минска”? Наверняка ведь были предложения.
— Были. Но я остался там, где действительно нужен. И тренеру, и руководству. Из всех вариантов “Минск” был лучшим для меня — как футболиста и человека.

— Куда звали? Говорят, в минское “Динамо”...
— Не хочу вспоминать о том, что было или могло быть. Хотя об одном скажу. Кубарев приглашал в “Зимбру”. Честно говоря, было бы очень интересно снова поработать с Олегом Михайловичем и Эдуардом Анатольевичем Тучинским. Но в силу определенных обстоятельств от предложения отказался. Два месяца назад у меня вторая дочка родилась. Решили с женой, что срываться за границу сегодня не стоит. Тем более в “Минске” предложили устраивающие меня условия. Финансовые, но в первую очередь — человеческие.

— О чьем уходе из “Минска” жалеете больше всего?
— Со всеми трудно расставаться. В плане человеческих отношений выделил бы Сергея Козеку. Знакомы еще с “Гомеля”.

— Концовку минувшего сезона вы пропустили из-за травмы. Что за перелом был?
— На тренировке бросился за мячом — как обычно, пошел руками вперед. Ну, парень один на кисть и наступил. Сломал кость.

— Самая нехорошая травма в вашей жизни?
— Перелом плюсневой. Сам виноват. Взрослые люди советовали сразу операцию делать. А я что-то медлил, опасался. В итоге все само срослось, но плохо — вскоре кость снова треснула. Так сезон и потерял. Это было в 2008-м. За год сыграл матча три всего.

— На поле вырубали до потери сознания?
— До потери — никогда. Но нос ломали не один раз. И в игре, и на тренировке. Как-то случилось минут за десять до финального свистка. Ничего — доиграл. В Гомеле было — с минским “Динамо”, кажется, встречались. На поле о травмах вообще не думаешь. Видишь мяч, задача одна — добраться до него раньше соперника. Прыгаешь ему в ноги, поймал или отбил — дело второе. Вратарь не должен быть трусом. Если страх есть — надо искоренять. Не получается — меняй профессию.

— Кубарев говорил, что вы пришли к нему в команду СКАФ в 16 лет и ничего не умели.
— Это правда. Пришел в кедах и с голыми руками. Ни бутс, ни перчаток. Даже не знал, что это где-то покупается. Что я мог уметь, если до этого играл лишь во дворе? Никто не объяснял, как мяч ловить. Иногда думаю, что это и хорошо. Порой вижу молодых ребят — они приходят из спортивных школ, их вроде научили, но неправильно. А переучиваться тяжело. Времени и терпения нужно вдвое больше.

— Вас ведь Мохов учил?
— Юрий Федорович был куратором в институте физкультуры. Я обучался на дневном отделении. Да, можно сказать, первые уроки получил от него. Он объяснял мне не только футбольные принципы, но и жизненные. Говорил: мяча не боишься? Тогда вперед. Рассказал, как в стойку нужно становиться. Я и этого не умел. Потом судьба свела с Тучинским. Ему тоже очень благодарен. Как и всем другим тренерам. Все меня учили помаленьку. Остальное добирал за счет огромного желания.

— В чем недобрали из-за отсутствия детской школы?
— В игре ногами. Этому нужно было больше внимания уделять. Сегодня пытаюсь, но в 30 лет учиться сложно. Мозг уже запрограммирован определенным образом.

— Какое вратарское качество невозможно натренировать?
— То, о чем говорил. Смелость, решительность. Реакцию тоже — ее если можно улучшить, то на какие-то микропроценты.

— Когда поняли, что сможете играть на серьезном уровне?
— Шанс появился, когда отправили на просмотр в “Торпедо”. Сказали, завтра отъезд на тренировку от станции метро “Автозаводская”. Жодино тогда в первой лиге играло, но уже досрочно вышло в высшую. Главный тренер — Яков Шапиро.

— Славный дядька?
— Неординарный. Любил с молодежью беседовать. Мальчик, тебе сколько лет? 18? Откуда ты, где занимался и так далее. Просмотр я прошел, предложили контракт. Подписал, начал играть за дубль. Дальше — пошло-поехало.

— Кубарев — тренер номер один в вашей биографии?
— Очень значимый тренер и человек. В том, чего я добился, его вклад огромен. Но и другим скажу спасибо. Шапиро меня взял в “Торпедо”. В высшей лиге дебютировал при Малееве. У Бразевича стал капитаном. Затем Гуренко и Скрипченко, самые эмоциональные тренеры из всех, с кем работал. C Вадимом Викторовичем выиграл Кубок.

— Когда “Минск” проиграл на выезде БАТЭ, Скрипченко в раздевалке устроил такой разнос, что слышало все подтрибунье. Какими словами клеймил команду?
— Слова были разные. Но, скажем так, человеческое достоинство Вадим Викторович никогда не оскорблял. Просто в такой форме он высказывал претензии за невыполнение его требований.

— Команда в такие минуты сидела как мышь под веником?
— Ну, если проиграли — что говорить? Значит, виноваты. Сидели, слушали... Взрослые ребята спокойно — многие переживали подобные стрессы, для таких важно улавливать суть тренерских слов. Для молодых это, конечно, была встряска. Наверное, среди них были и такие, кто побаивался.

— Победа в гостях у “Сент-Джонстона” — наибольший драйв в вашей карьере?
— Все, что происходит впервые, оставляет глубокий след. Когда с “Гомелем” выиграли Кубок — меня захлестнуло так, что на пару минут потерял чувство реальности. Бегал по полю и не понимал, что случилось. С “Минском” кубковая победа тоже накрыла эмоциями. А вот гомельская бронза — большая, но уже умеренная радость. “Сент-Джонстон”... В Шотландии победили в серии пенальти, после поражения дома. Но приятно было еще и оттого, что соперники себя плохо вели — и мы их за это наказали. Шотландцы потом говорили, мол, белорусы грубые и невоспитанные. А сами что? Сплошные провокации. Честно говоря, был о шотландцах другого мнения. Хотя не стану по одному клубу судить о всей нации — надеюсь, это нетипичный случай. Но команда противная, одна из самых неприятных в моей карьере.

— Матч, за который вам стыдно?
— Были такие. Любой пропущенный гол — это дискомфорт. А если еще и виноват... Помню свой первый матч за “Гомель” на “Центральном”. Не разобрались с Андреем Степановым, получился курьез. Я поздно крикнул, ему мяч попал в плечо, дальше отскок — и нападающий закатывает в пустые. Стыдно? Еще как. Такую провинность хочется исправить как можно скорее. Но вообще я в себе подолгу не копаюсь. Так, вечерочек помучишься, и потихоньку отпускает. Если завтра тренировка — вообще хорошо, можно отвлечься. Если выходной — ну, ходишь, думаешь, чего же ты наделал, негодяй.

— Самый ненавистный нападающий для вратаря Бушмы?
— Неудобный? Кто из десяти моментов десять реализует — того и нужно опасаться. В моем случае... Есть один парень. Риос. Сказал как-то, дескать, Бушме все время забиваю. Так получилось, что в паре матчей он действительно мне забил. Ну, раз человек так считает — его и назову.

— Суарес сейчас голы колотит — будь здоров. Видите уругвайца по телевизору, вспоминаете, как играли против него на “Энфилде”?
— Интересно вспомнить, конечно. Но тогда он не был в такой форме. Наш матч пришелся на начало сезона в Европе плюс “Ливерпуль” только-только возглавил новый тренер. Будь Суарес на пике, как сейчас, — “Гомелю” жилось бы совсем худо. К слову, сейчас существует множество фирм по уничтожению клопов дома.

— Что у вас осталось на память от того английского вечера?
— Майка Рейны. Поменялись. Для меня это первый подобный опыт. Раньше никогда так не делал, а тогда будто что-то подтолкнуло. Теперь не знаю, что с этой майкой делать. Надеть ее на какую-нибудь “пулю” — скажут, что пижон. А я ведь не пижон. Так и лежит сувенир — среди старых свитеров с фамилией “Бушма”, жодинских и гомельских. Ну и пусть. Жене вот нравится все это собирать. Программки просит приносить с матчей. Журналистикой сейчас немножко занимается, в университете учится.

— С каким чувством оглядываетесь на гомельский период карьеры?
— Очень благодарен судьбе и всем причастным людям, что оказался в этой команде. Впервые в карьере что-то выиграл. Но остался и осадок. Считаю, в 2012-м можно было сделать шаг вперед и побороться за золото. Мы навязывали борьбу БАТЭ, но потом начались дела, которые до сих пор в интернете обсуждают. Правда там у всех своя, однако вот эти сторонние факторы, мне кажется, повлияли на команду.

— Кого из голкиперов почитаете за эталон?
— Вспоминаю, как Тучинский любил говорить на тренировке. Залетает в мои ворота сложный мяч. Эдуард Анатольевич комментирует: за такие даже Льва Яшина не ругали... Эталоны там, в старом футболе. В современном рано кого-то канонизировать. Ну, Чех, Буффон, ван дер Сар... Мне нравятся вратари, которые действительно играют — на выходах, в створе. А не те, кто руки раскидывает — попадите в меня, пожалуйста. И стоят на линии в непонятной стойке. Иногда, конечно, мяч в них вправду попадает. И сразу — крики, восхищения. Даже футболисты, которые рядом, говорят с восторгом: ух, как потащил! Но это же случайность... Понятно, везение тоже нужно заслужить. Но оценивать вратарей необходимо во всех компонентах. Как ты в воротах играешь, при “стандартах”, на выходах, ногами, как руководишь обороной, начинаешь атаки... Все важно.

— В новом сезоне “Минск” переедет на новый стадион с искусственным покрытием. Синтетика для вас проблема?
— Если на ней играть, вопросов нет. А вот тренироваться круглый год... Приятного мало. Сцепление другое, очень резкое. Пластмассовые шипы из бутс вылетают, ломаются. Представляете, какая нагрузка на суставы, позвоночник? Год за три идет.

— Правда, что в детстве вы биатлоном занимались?
— Ой, не знаю, откуда это пошло... Олег Михайлович что ли рассказал? Ну да, бегал немного на лыжах, стрелял, в каких-то городских соревнованиях участвовал. Но это все несерьезно. Чем я только не занимался. Гребля, бокс.

— В юности, короче, не надеялись стать видным футболистом?
— Не думал об этом. Бегал во дворе и все. Занятий всяких хватало. Были и такие, что... На грани потери человеческого облика.

— В смысле?
— Я в Заводском районе вырос. Там было недолго сойти с правильной дорожки. Чуть-чуть задержишься в компании вечером, попробуешь чего-нибудь, того и гляди, появятся в жизни другие интересы.

— Наркотики?
— Наркотики никогда не пробовал. Но впечатлений хватало. Были случаи, когда ребятам специально кололи. Прямо в моем подъезде. Раньше всякое случалось. Да и сейчас, наверное. К счастью, меня судьба в футбол направила.

— Вас же не только футбол от этого уберег?
— Еще воспитание, конечно. И в семье, и в школе. Хорошие педагоги встретились на пути.

— Где сейчас ваши знакомцы, баловавшиеся со шприцем?
— С такими как раз особо не водился. Общался с ребятами, которые с раннего возраста налегали на алкоголь. Что интересно, многие из них в порядке. Когда-то казалось, пропадут. А нет — сегодня с семьями, возим детей в одну школу.

— Вас удивил переход Воронкова в минское “Динамо”?
— Почему он меня должен удивлять? С Игорем давно знакомы. Где бы он ни играл, всегда держал хороший уровень. Просто на него почему-то не обращали внимания. Сейчас наконец обратили, оценили. Считаю, заслуженно.

— Многих неоцененных футболистов знаете?
— У нас есть игроки, которые сами себя считают неоцененными. Особенно среди молодых. Их сейчас балуют. Я когда начинал, зарплаты были совсем маленькие. Желание играть от этого только росло. Понимал, что если сейчас не получится — так и будешь иметь 150-200 долларов. Сейчас же большие деньги дают сразу. Парню 17 лет, а 500 зеленых у него всегда в кармане.

— Средняя белорусская зарплата.
— Может, и средняя, но мне что-то не верится. Знаю, сколько зарабатывают родители, мама жены. У меня очень простая семья. Когда рос, было трудно. Видел, как другие живут. Хотелось самому заработать, что-то позволить. Купить какие-то ботинки, куртку нормальную. Отдавал себе отчет, что все зависит от меня, что нужно работать. Что если не играю — значит, что-то не так во мне самом. Молодые сегодня мыслят по-другому. Ему дали денег — он доволен. На себя хватает, на девушку, даже не одну. На тренировку приходит: что, надо по воротам побить? Ну побью... Понимаю, все меняется в футболе. Чем привлечь талантливое пополнение? Деньгами. Но деньги портят людей. Особенно молодых.

— Вы из тех редких футболистов, кто в 30 лет пользуется общественным транспортом.
— Не приобрел пока автомобиль, ну и что? Не стоит у меня такой цели. Второй ребенок родился, а мы живем в маленькой квартире. 55 квадратных метров. Нужно думать о расширении.

— До сих пор в Заводском районе живете?
— Да, купили когда-то двухкомнатную поближе к родителям. Они помогли, общими усилиями справились. Кредит взяли, правда небольшой. Я тогда в Жодино играл, зарплата была 450 долларов. Просил, помню, в “Торпедо”, чтобы прописали в бумагах другие суммы — хотел получить от банка больше денег. Непростое время было. Премиальные спасали. Если бы не они... Хотя и родители продолжали помогать. Мама до сих пор это делает. Когда в клубах долго не платят, выкраивает что-то с пенсии, поддерживает.

— Как вы легко рассуждаете о деньгах.
— Для меня это спокойная тема. Всех денег не заработаешь. Даже если ты играешь в минском “Динамо”, где, как признаются сами ребята, зарплаты завышены.

— Между телевизором и интернетом ваш выбор в чью пользу?
— Телевизора, скорее. Интернетом пользуюсь, но не слишком активно. А ТВ в семье всегда есть кому смотреть. Дочка мультики включает, жена — какую-нибудь передачу.

— Неспортивный сайт, который открываете каждый день?
— Tut.by есть среди закладок, там читаю новости. Ну, и dark-world.ru, конечно. Портал тяжелой музыки. Там такого хватает — можно и посмеяться, и поплакать.

— На гитаре продолжаете играть?
— Да. Это просто хобби, в подземном переходе зарабатывать не собираюсь. И музыку слушаю. Конкретно сейчас — U.D.O. Сходил недавно на концерт — впечатления потрясающие. И от песен, и от самого Диркшнайдера.

— Может, насчет подземного перехода вам не стоит зарекаться? Век футболиста короток...
— Ха, а я хотел бы остаться в спорте и после завершения карьеры. Есть желание сделать белорусский футбол лучше. Правда, еще необходимо получить тренерскую лицензию. Как-то Денис Паречин подбил меня: давай запишемся на курсы. И пошел узнавать, что да как. Ему сказали: ребята, вы играете? Вот и играйте. Закончите — милости просим. А пока без вас желающих хватает.

— В Минске вас хоть раз узнавали?
— На позапрошлой неделе едем с женой и дочкой в метро. Подходит юноша: можно с вами сфотографироваться? Я удивился. Люди стали оглядываться. Прямо в вагоне снимок сделали. Говорю парню: тебе далеко ехать? Отвечает: да я уже свою станцию проехал — стеснялся подойти.

— Один из немногочисленных болельщиков “Минска”?
— Скорее всего. В Гомеле, естественно, все было по-другому. Там узнавали везде. Один раз мужчина не поверил даже, что футболистов встретил. Ты Бушма?! Да ладно, ты чего, перестань?! А это Тимошенко, что ли? Ничего себе... Такого ажиотажа, конечно, не хватает. Не только Минску — многим городам.

— Если ваша дочка захочет играть в футбол — будете отговаривать?
— Так хотела! Твердила, буду медали выигрывать. Я сказал: нет. Говорю, найдем тебе другое дело, где тоже можно побеждать. Нашли — синхронное плавание. Это более подходящее занятие для девочек. А футбол — мужской вид спорта.