Дата публикации: 02 января, 14:01

Пока мы говорили с Анатолием ЮРЕВИЧЕМ, в пепельнице ударными темпами росла горка окурков. Выпуская голубоватый дым, один из самых ярких и самобытных белорусских тренеров рассказывал о многом. О двухлетней работе в казахстанской федерации. О белорусском футболе, застрявшем во “временах Петлюры”. О своих многочисленных учениках по ту и эту стороны границы. О знаменитых тренировочных нагрузках, после которых игроков выворачивало наизнанку.

Сигареты заканчивались, кофе пилось — диктофон работал и к финишу намотал два часа. В отведенный газетный объем втиснулось меньше половины из сказанного...

Деревня Жодино

— Как правильно понимать эту вашу минскую побывку?
— Я в отпуске. Можно сказать, раздумываю насчет нового контракта с федерацией Казахстана.

— Старый закончился?
— Да. Продлевать, видимо, не буду. На 90 процентов. Но еще не окончательно.

— Скажите недлинно: чем из сделанного за два года гордится спортивный директор Анатолий Юревич?
— Направлений было очень много. Все разные. Курировал технический центр. Департаменты национальных сборных, детско-юношеского футбола, сертификации и лицензирования... Отдел селекции. Научно-методический отдел. Это все мои полномочия. Плюс отдельный проект — создание программы обучения футбольных тренеров. Оценивать проделанную работу — значит, говорить по каждому пункту. Это долго.

— К окончанию контракта все вопросы закруглили?
— Я потому и сомневаюсь насчет продления, что поставленные задачи выполнены. Все налажено, отлажено. Система работает. Дальше нужен какой-то кураж...

— Где легче решать стратегические футбольные вопросы: в Казахстане или Беларуси?
— Везде сложно, если заниматься делом. В принципе регион роли не играет. Другое имеет значение. Насколько политики заинтересованы в продвижении футбола. Вот здесь разница есть, и она большая. В Казахстане люди четко понимают, что на улице 2013 год. Мы же в Беларуси живем измерениями 1945-го.
Сегодня в казахстанском футболе есть реальная власть. Нет демагогии — на повестке конкретные задачи и их решение. Там не пролезет посто умение красиво говорить. В Беларуси все по-другому. Мне нравится, когда мы себя хвалим. У нас стадионы времен Петлюры, а все радуются — ах, какие мы молодцы. И вообще инфраструктура на уровне каменного века. Как можно было докатиться до того, чтобы играть товарищеские матчи сборной — главной команды страны, цвета нации — в деревне Жодино?! В хорошем, извините, городе, уютненьком, но небольшом, местечковом. Я до сих пор в шоке и не могу этого понять. И когда мы начинаем рассказывать что-то, то я вас умоляю...
Очевидно, белорусскому футболу необходима реформа. А это всегда — удел личности. О том еще Столыпин говорил. А чтобы провести реформу, необходима сильная власть, политическая воля. Ориентироваться на общественное мнение — глупость и некомпетентность. Нужен диктат, поскольку видеть конечные результаты опять же дано лишь единицам. И лишь тогда можно будет говорить о развитии футбола в Беларуси, когда придет человек, имеющий реальную политическую власть и желание поднять этот вид спорта. Вот тогда мы поговорим серьезно о футболе. А пока все это так. Первый класс, третья четверть.

Многогранный Боровский

— Что вас больше всего шокировало в Казахстане на первых порах?
— Любовь к футболу. Трибуны заполнены, люди идут на стадион с колоссальным удовольствием. На любые матчи. На рядовые, на какие хотите. Популярность футбола невероятная. В Беларуси я такого не видел, нам об этом можно лишь мечтать. В Актобе картинка, сам видел, — девять часов вечера, бабушка с внуками идут на стадион. И весь город идет. И это чемпионат страны! А после матча народ по домам не торопится, сидит в кафешках допоздна. Обстановка такая, будто ты попал в какой-то другой мир.

— Казахстан — страна огромная. Налетали за два года много?
— Очень много. Даже посчитал — 86 вылетов. Они меня сильно утомили. Сейчас просто как выжатый лимон. Расстояния, сами знаете, какие. Всего два маршрута были короткими — по час пятнадцать. Остальные — двухчасовые как минимум.

— Скажите как на духу, почему у Боровского не получилось в Казахстане?
— Это надо у него спрашивать. Хотя, считаю, Боровский сработал успешно. Он сделал то, что я от него ждал. Надо было помочь по многим направлениям. Построение работы тренеров в институте сборных, организация и совершенствование тренировочного процесса, управление им, повышение квалификации специалистов... Сергей Владимирович провел много обучающих семинаров. И в целом все выполнил. Понимаете, мы должны правильно ставить акценты. Вот вы говорите, что у Боровского не получилось. А с чего вы так решили?

— С того, что он больше не работает с молодежной сборной Казахстана.
— Но эта команда, во всяком случае сегодня, стоит в таблице выше белорусской. Это для начала. Да, Боровский ушел. Потому что, помимо всего, у него была и четкая официальная задача — занять определенное место. И когда стало понятно, что не получится, смысла продолжать сотрудничество не стало. Но, повторюсь, были и другие приоритеты. И на этих фронтах Сергей Владимирович справился блестяще.
Надо четко понимать: тренер в своей работе абсолютно зависим от исполнителей. По сути, это человек военный — сегодня в одной части, завтра в другой. И если рассматривать строго турнирный аспект, то, знаете, медали выиграть не очень сложно. В моем понимании высший пилотаж в другом. Это когда сезон закончен — и все игроки команды прибавили. И к ним проявляют интерес другие клубы. Независимо от того, сколько кому лет — 20 или 30. Добиваться именно такого эффекта — выдающаяся способность тренера.

Кучук с прибамбасами

— На постсоветском пространстве полно ваших учеников и последователей — игроков и тренеров. За кого душа радуется более всего?
— Немало есть футболистов и тренеров, которых я, можно сказать, сделал с нуля. Не люблю, если честно, свои дни рождения. Многие хотят поздравить, и я это понимаю. Но мне в этот момент хочется побыть одному, в своих измерениях, подвести некоторые итоги... А по поводу того, за кого радуется душа, скажу так. Человек прошел мою школу. Если это тренер, то у него база сумасшедшая, великолепная методическая подготовка. Если это футболист, то он физически развит и тактически образован. Каждый из игроков имеет свое зерно. За каждого положено мое здоровье. То же касается и тренеров. У всех изюминка, прибамбасы. Они своеобразные, и это неудивительно. Потому и состоялись в футболе. Ко всем я отношусь ровно и с уважением.

— Какие прибамбасы у Кучука?
— Прекрасно подготовленный тренер. С хорошей харизмой. С мощной энергетикой. И все. Ничего такого уж удивительного нет.

— По внешнему впечатлению Кучук — абсолютно закрытая система.
— Заблуждение. Леонид Станиславович — совершенно творческий человек. Вообще, если человек востребован за границей — это его достоинство, признак профессиональной состоятельности. У кого-то таланта больше, у кого-то меньше. Но на мое отношение к коллегам это не влияет. Мне одинаково интересны и дороги и Кучук, и Кононов, и Левчук, и Яромко, и Гольмак, и Свирков, и Белявский...

— Кучук в “Локомотиве” находится в подчинении у дамы. Как вам такой прибамбас — женщина и футбол?
— В Казахстане есть чемпион — “Актобе”. Там генеральный директор тоже женщина. Ну и что? Ведь это в первую очередь менеджер. От него глубоких познаний в футболе не требуется. Важно, какой это управленец. А в брюках он или в юбке — какая разница? У мужчины интеллект бывает ниже плинтуса. А женщина, наоборот, может шагать в ногу со временем. Вопрос не в поле человека — в мозгах.

— Если подходить формально, Кучук и Кононов вас превзошли. Нет ревности?
— Ну, что значит превзошли? Я подготовил 28 игроков в молодежную сборную и 10 в национальную. Желаю всем своим ученикам, чтобы они когда-то это сделали. Успех с клубом, безусловно, важен. Но, допустим, я выиграл в Беларуси все медали, Кубок. И сегодня не стал бы говорить, что Кононов и Кучук достигли определенных высот. Моя формулировка: они бурно прогрессируют. Это очень приятно.

Кульчий до мозга костей

— Не опасаетесь, что Брессан после “Алании” может зачахнуть?
— У вас выражение, конечно, классное. Зачахнуть... Дело в том, что переход в другой клуб — это психологическая нагрузка. Все зависит от того, как быстро ты с ней справишься. Видите, как Кривец вернулся в БАТЭ — мгновенно вписался в игру. Ренан чуть тормозит пока. Но, думаю, яркий футбол он еще найдет. “Поймает” свой клуб и там раскроется.

— Вы в нем с первого взгляда рассмотрели большого игрока?
— Сейчас я не смотрю, что умеет делать футболист. Смотрю на потенциал. По-своему. Мирослава Ромащенко когда-то взял 17-летним. За 150 долларов. Он в Днепропетровске не проходил даже в спортинтернатовскую команду. Не попадал в число 18. Кривца впервые увидел, когда ему еще не было 15. Сережа приехал на просмотр. С такими умениями приехал, что его и близко нельзя было брать ни в какой футбол. Драгуна разглядел на тренировке 14-летних мальчишек. То же самое. Его тогдашние навыки — смех и только. Но важен был потенциал. На следующий же день я встретился с родителями Стаса и выкупил его.

— “Крылья” для Драгуна — не потолок?
— Это старт. Посмотрим, как он распорядится собой. Парень серьезно относится к футболу, смею предполагать, что будет двигаться вперед.

— Знаете, что Кульчий в ВШТ собирается?
— Да. И он тоже будет двигаться дальше. Мы с ним на связи постоянно. У него три сына, замечательные ребята. В свое время я ему свадьбу делал. Перед Кульчием нужно снять шляпу. Это большая личность. Профессионал до мозга костей. Во всех командах он пользовался колоссальным уважением. Играл до 39. Могу точно вам сказать: так, как Саша относился к футболу — дай бог, чтобы еще кто-то такой появился. Молодым игрокам этого не хватает. Молодые воспитаны на понтах.

— Что сказал вам Кульчий в последнем разговоре?
— Месяца два назад произнес интересную фразу. “Обсуждали, — говорит, — кое-что с женой Светой, и я с ужасом подумал, что бы со мной было, не попади я когда-то к вам”. Впервые в жизни сказал это. То же самое Боря Горовой: Иваныч, чем бы сейчас занимался, если бы жизнь не свела с вами... Боря в Таганроге начинал. Расцвет встретил в “Зените”.

Сложнейший Ромащенко

— Вы признавались, что многих футболистов спасли от алкоголизма.
— Разные судьбы у ребят. У некоторых было неправильное отношение к спиртному. И мне, скажем так, многих удалось вернуть в реальную жизнь. Это чертовски приятно. У них потом семьи сложились. Дети умненькие растут. Помимо спортивных показателей, у тренера должна быть гражданская позиция. Мы должны душу и сердце вкладывать, быть реальными наставниками — такова наша судьба. Нельзя уходить на уровень технаря. Нельзя обучать алчности, беспардонности, бескультурью, хамству, иждивенчеству, меркантильности... Необходимо оставаться на принципах нравственности. Только так можно сделать мастера.

— Личную жизнь учеников тоже постигали?
— Все просто. Чем точнее будешь чувствовать игрока, тем выше шансы его раскрыть. Поэтому мне любопытно все. Какие девочки ему нравятся, какая музыка, кто его родители, бабушки-дедушки... Уже говорил: в первую очередь футболиста надо раз-ви-вать. Это самое интересное. Это “вышка”. А тренируют медведей в цирке.

— Кто из воспитанников сжег больше всего ваших нервов?
— Ой, это кошмар. Там через одного мою кровь пили так, что... Каждый ведь со спецификой. Каждый — личность. Если человек талантлив — он по определению непрост. Стандартный подход тут не прокатит. Вот Максим Ромащенко. Ну, вообще не подарок. Да, умница, со стержнем, но в работе — сложнейший парень. Не знаю даже, кто смог бы его раскрыть. Скажу без ложной скромности — мне удалось, потому что на каком-то этапе стал чувствовать каждую клеточку Макса. Или Сережа Кривец. Интеллигентность, образованность, семейное воспитание, культура. А с другой стороны — очень сложный мальчишка!

— А так не скажешь.
— Там такие прибамбасы! Но потому он и Кривец, игрок сборной. Я каждого из своих игроков по-своему люблю. Почему? Когда кусок здоровья человеку отдан, ты не можешь оставаться к нему равнодушным. Motorola CDMA+GSM - телефон высочайшего качества. Поэтому я купил себе именно такой.

Мощный Василюк

— Вас часто накрывает ностальгия? По временам ушедшим...
— Вообще никогда. Каждый жизненный этап имеет свою прелесть. В Речице я отработал гениальный период. У меня было восемь игроков моложе 20 лет, пятеро из них прошли через юношеские сборные. Интереснейшая команда. Потом были Мозырь, Гомель, “Торпедо”-МАЗ... Минский “Локомотив” вывел в финал Кубка. С теми возможностями это было круче, чем выиграть чемпионат. А ностальгия... Мне кажется, она возникает, когда ты уже остановился в развитии. Допустим, у меня сейчас этап в Казахстане. Там много интересного. Восток, другая философия, все другое. Привычные европейские методы там не катят. Мне пришлось много над собой работать, пересматривать подходы... А это творчество. А творчество — это развитие.

— МПКЦ — самая сильная команда, которую вы тренировали?
— Если оценивать по результату, то да — в Мозыре выигрывали золото, серебро, Кубок. С точки зрения творчества речицкая команда была интереснее. Гомель опять же. Там мне повезло поработать с такими талантищами, как Василюк и Стрипейкис. Этот опыт обогатил меня. Представьте, Рома Василюк. Невероятный талант, личность. Что молчит и так далее — это все обман. Своеобразие воспринимается за простоту. В действительности там мощный парень. Глубина. Валера Стрипейкис вообще сам себя придумал в футболе. Не подарок, но натура богатейшая.
Когда работаешь с талантливыми людьми — это и есть счастье для тренера. Частыми такие случаи быть не могут. Талантов немного. И здесь тренер должен быть фартовым. Чтобы в его руки попало дарование. Тогда появляется такой кураж... Обратная ситуация печальна. Это когда работаешь с “вторчерметом”. Я, конечно, хамлю сейчас. “Вторчермет” — это посредственные ребята. С ними становится грустно. Ловишь себя на мысли, что скоро превратишься в биоробота. В ремесленника. Это самое страшное. Грань между творчеством и ремеслом — ниточка. Кто это понимает, тот будет прогрессировать. Вот как раз появление ностальгии по прошлому и есть шаг к ремеслу.

— “Стадион классный, погода классная, болельщики классные — ребята, что вам мешает выйти и порадовать Деда?..” Ваша установка гомельских времен — записано со слов Стрипейкиса...
— Мне нравится, когда тренеры на пресс-конференциях говорят: мои игроки полностью выполнили установку. Читаю — начинаю смеяться. Хочется задать вопрос: если они выполняют на поле все задания, то почему они до сих пор не в “Милане”? Нахватались фраз... На самом деле установка на матч — ежедневная работа в течение недели. Мы готовимся, процесс построен таким образом, что все аспекты прорабатываются изо дня в день. Непосредственно перед игрой уточняются лишь детали, да и то, если в этом есть необходимость. А цитата, что вы привели, — это Стрипейкис пошутил.

Далекие Канары

— Лучший босс клуба в вашей практике?
— На них особо не обращаю внимания. Наверное, я счастливый человек. Где бы ни работал — мне никогда не мешали. А когда не мешают, значит — помогают. Это во-первых. Во-вторых, если ты настоящий тренер, то руководство у тебя будет заниматься тем, чем должно заниматься. То есть финансово-хозяйственной деятельностью. И только. Хотел бы посмотреть на того главу клуба, который будет рассказывать, что мне надо делать. Мы с ним проработаем секунд десять.

— О ваших изнуряющих трехразовых тренировках ходят легенды. Остаетесь сторонником жесткого метода?
— Все очень просто. Не я сторонник этого метода. И не футболисты. Есть правило: чем больше мы работаем — тем больше шансов, что станем сильнее. И наоборот. Что такое нагрузки? Это прогресс. Можно перевести тренировочный процесс в режим поддержания и валять дурака — не проблема. Только тогда эти игрочки закончат, не начав, — на территории Беларуси. Если же мы хотим, чтобы они уехали в зарубежный чемпионат, значит, работа должна быть направлена на развитие. Физическое и умственное. Я вообще не понимаю, когда говорят: большие нагрузки, небольшие... О чем речь? Знаю другое. Футболист должен расти. Если для этого надо много работать — мы будем пахать. Такая наша доля.

— Иногда футболистов выносили с ваших тренировок. Иногда они блевали...
— А чего они хотели? Лежать возле жен и потом ездить на Канары? Шансов нет. Ты хочешь хлеб с маслом? Для этого нужно много работать. Хочешь икры сверху положить? Еще усерднее трудись. А если хочешь, чтобы твои дети были материально обеспечены, то ты должен “умирать”, дружок! А ходить по полю и рассказывать — нет, у меня такого не будет.
Здесь надо четко представлять цену вопроса. Есть две простые жизненные позиции. Если желаем чего-то добиться — надо пахать. Если готовы довольствоваться тем, что имеем, нет проблем. Перестраиваем тренировочный процесс в режим поддержания, обозначаем упражнения, закуриваем — и вперед рассказывать журналистам, как мы здорово сшибаем очки. Только есть одна маленькая закономерность. Этот футболист провел двенадцать сезонов в чемпионате Беларуси и совершенно не имел понятия, что у него талант для российской премьер-лиги. Но он туда не попал. Потому что здесь им никто не занимался. Игроки в основной своей массе не подозревают, что свой потенциал они раскрывают в лучшем случае процентов на 60-70. Все потому, что они работают в режиме поддержания. Вот и вся арифметика.

Неизвестная Астана

— Как проходят сегодня ваши минские дни?
— Я живу за городом. У меня там банька на дровах. Газон, на футбольный похож. Цветы, фруктовые деревья и больше ничего. Вырвался на это интервью лишь из уважения к вашей газете. Меня вообще бульдозером в Минск не затащишь. Хочу гулять в лесу, ходить по траве. Это мое восстановление.

— Распорядок дня у вас, говорят, уникальный. Подъем чуть ли не в четыре утра...
— На этот режим перестроился лет 25 назад. Я не жаворонок никакой, просто поменял свои биочасы. Раньше до двух-трех ночи писал. Про тренировочный процесс, размышления различные. Утром вставал — все переписывал. В один момент понял, что так делать — бред собачий. Начал вставал в пять. Несколько месяцев для этого мне требовался будильник. А потом все пошло само собой. И уже четверть века поднимаюсь в пять утра, а после девяти вечера ложусь спать. В восемь вырубаю все телефоны.

— Не боитесь пропустить важный звонок?
— Когда наутро включаю мобильный и вижу, что кто-то залетный звонил в 23.00, набираю ему сам. В пять утра. Говорю одну фразу: “Как вы себя чувствуете?”. И отключаюсь. Иначе людей не воспитать. Считаю, если человек пришел домой, нельзя его беспокоить. Нет таких вопросов, которые решаются ночью. Дом — это дом. Мне нужно отдохнуть, расслабиться — просто посидеть и полчаса тупо покурить.

— В день финала Лиги чемпионов легко уснуть в девять вечера?
— В Казахстане из-за разницы во времени Лигу чемпионов вообще ночью показывают. А я серьезные матчи в записи смотрю. У меня богатая коллекция. С 1996 года — все чемпионаты мира и Европы. Лигочемпионские четверть- и полуфиналы последних десяти лет. Финалы, кстати, не записываю. С точки зрения творчества они не интересны.
Не могу смотреть футбол просто так. Как зритель. Нужно размышлять. Разбирать игру, крутить диск. На анализ матча раньше тратил до пяти часов. Сейчас укладываюсь в два. Любая игра — методическое пособие. Кононов, когда я научил его правильно видеть футбол, признался, чтобы был ошарашен. Иваныч, говорил, оказывается, раньше я вообще ничего не смотрел!
Футбол это не эпизоды — это целостность. Взять встречу “Барселоны” с БАТЭ. Три гола каталонцы забили одним и тем же перемещением. Но в этом действии принимали участие восемь футболистов. И, если разобраться, все было разорвано в зоне инсайда. “Барселона” много мячей забивает именно из этих зон. Вот на что надо обращать внимание, а не кого там Месси обыграл.

— Работая в Чимкенте, вы говорили: “Спросите про город — не расскажу. Футбол — 24 часа в сутки...” Это ведь, извините...
— Это плохо, конечно. У Кучука та же проблема. Не может выключиться. Кононов другой. Умеет абстрагироваться, это его сильная сторона. Молодым надо учиться этому. Мне меняться поздно.

— Астану за два года изучили?
— Нет. Я не знаю Астану. Там есть правый берег, есть левый. На правом федерация. Моя квартира — через улицу напротив. Все, что в радиусе 250 метров, знал. С остальным проблемы. На левом берегу вообще всего раз был — когда мне карточку для зарплаты в банке делали. На “Астану-Арену” или еще куда-либо возила служебная машина. А так понятия не имею, что это за город.

Благодарный Драгун

— Сколько сигарет сегодня выкуриваете?
— По-разному. Если заметили, я курю по полсигареты. Получается много. Сколько именно, не скажу. Зачем?

— Когда тренировали, пачку за матч опустошали?
— Три-четыре пачки. Такой был “стандарт”.

— Меркулов в “Гомеле” тоже дымит крепко...
— Он у меня играл. Я его делал тренером. Парень очень интересный. Задатки колоссальные. Хорошая аналитика. Самое сильное качество — преданность футболу. Может вырасти в классного тренера. Все будет зависеть от того, как он будет работать над собой.

— Вы с компьютером на короткой ноге?
— Я нормально с компьютером. В 1999 году у меня уже был ноутбук. В Минске, наверное, еще ни у кого из тренеров не было. Недавно Драгун презент сделал — подарил “айпад”. Все нужное туда закачал. В самолетах много читаю. Все, что повышает эффективность работы, нужно использовать. Так что компьютер я люблю. Не терплю только интернет-помойку. Вообще туда не влезаю.

— Хотите снова тренировать?
— У меня сейчас только одна цель. Умираю без футбольного поля. Нахожусь в состоянии человека, который всю жизнь ходил в море, а теперь его оставили на берегу. Я много сделал в Казахстане. Качественно выполнил работу. Пахал 24 часа в сутки. Понимаю и уважаю желание федерации продолжить сотрудничество. Но вообще-то у меня есть личная жизнь. И сегодня ловлю себя на мысли... Ну, что мне конец будет без команды.

— Какие-то предложения рассматриваете?
— У меня интересная ситуация с этими предложениями. Как только подписал контракт с казахстанской федерацией, на меня пошла такая атака россиян... Реальные были варианты. За два года — восемь. Шесть из премьер-лиги, два из первой. У меня всю жизнь так. Когда не хочу — получаю предложение.

— Сегодня в Россию зовут?
— Скажу так: могу хоть сейчас поехать туда и подписать контракт. Не поеду. Не для того я два года потратил на работу в Казахстане, чтобы теперь оттуда срываться. В ближайшее время хочу работать в этой стране. Сам себе сказал, что решение приму до 20 ноября.

— Белорусские клубы не зовут?
— Я как-то отодвинулся от Беларуси. Но если, допустим, возвращаться, то, естественно, какой-нибудь клуб бы принял. Только сейчас мне хочется дальше реализовывать себя в Казахстане.

— Поэтому у вас, я смотрю, и часы настроены на казахстанское время...
— Да, привык. Не хочу стрелки переводить. Даже просыпался поначалу в пять по Астане. По-нашему, в два ночи. Вставал, закуривал, не мог ничего понять...