Дата публикации: 12 января, 21:59

На старте сезона форвард “Минска” Павел ВОЙЦЕХОВСКИ попал в крутой переплет, получил тяжелую травму и встал на костыли. Корреспондент “ПБ” цинично использовал это как повод для медиа-знакомства, договорился об интервью — и нашел польского легионера открытым человеком, готовым к ответу на любой поставленный вопрос.

— Начнем со злобы дня: как ваше колено?
— Самое интересное, что у меня нет ответа. По итогам МРТ вердикт вынесли белорусские врачи и голландские, которым я выслал данные. И сейчас у меня два диагноза. В Минске считают, что передние крестообразные связки просто повреждены. В Голландии — что порвались. Необходимо еще одно исследование. Сейчас делать его нельзя, в колене много жидкости. Необходимо ждать две недели. Только тогда ситуация окончательно прояснится.

— Тяжко на душе?
— Еще как! Конечно, надеюсь на лучшее. Но умом понимаю, что может быть всякое — вплоть до операции и многомесячного восстановления.

— Как проходят ваши дни?
— Сижу на кровати. На костылях передвигаться трудно. Даже тренировки ребят не посещаю — тяжело смотреть, как они бегают, играют. Я очень люблю футбол, невозможность им заниматься угнетает.

— В Веснянке живете?
— На базе. Недалеко от Партизанского проспекта, станция метро “Автозаводская”. Скучновато. В комнате есть телевизор, но я его очень редко включаю — только когда Лигу чемпионов показывают. Спасает интернет. Фильмы, скайп, социальные сети, Football Manager. Общаюсь с польскими друзьями, родителями. Это придает силы.

— В команде с кем самый плотный контакт?
— С Серым Сосновским. На сборах жили в одном номере, сейчас он меня подбадривает, помогает советом. У него в прошлом году в Томске такая же травма была. Еще тесно общаюсь с Никитой Букаткиным и Саней Сачивко. Я вообще со всеми дружу. Но с этими тремя парнями — особенно.

— Что вам больше всего нравится в Минске?
— Большой город, есть куда сходить, провести время. Рестораны, кафе, хоккей на “Минск-Арене”...

— Если завтра вы случайно встретите в кафе Анри Хагуша — найдете общий язык?
— Знаете, я хороший человек. Хагуш мне звонил после того случая, извинился и сказал, что травму нанес неумышленно. Мол, просто хотел сыграть жестко, а вышло то, что вышло. Я поверил ему. Дай бог, что так оно и есть. Значит, обид на соперника быть не должно. Тот эпизод уже в прошлом, теперь нужно смотреть вперед.

— Четыре года на заре профессиональной карьеры вы провели в Голландии. И, кажется, работали в “Виллеме” вместе с Павлом Кучеровым — нынешним тренером “Нафтана”...
— Все правильно. Сначала Кучеров был скаутом, а потом стал ассистентом главного тренера. Мы хорошо с ним ладили. Даже по-русски пытались разговаривать, правда, я мало что мог сказать, и приходилось все равно переходить на голландский. Мне кажется, Кучерову по силам поднять “Нафтан”. Он прошел европейскую тренерскую школу. Это должно принести плоды. Да и уже приносит: вспомните матч за Суперкубок — Новополоцк был недалек от успеха.

— После Голландии поехать играть в Беларусь — это все равно что рвануть из Парижа в Сибирь. Скажите: зачем вам это нужно?
— Хотелось что-то поменять в своей жизни. Так вышло, что последний сезон в Голландии пропустил — из-за тяжелой травмы. Нашелся и там защитник — жесткий, как Хагуш. Колено полетело за две недели до старта. Год простоя — не шутка. Думал вернуться в Польшу. Приглашала “Лехия” из Гданьска. Вроде все было на мази, вот-вот должен был подписать контракт. Но потом в команду приехал другой нападающий, его, как оказалось, там специально ждали — и мне сказали: спасибо, до свидания. Времени до начала сезона оставалось уже немного — вот тогда и возник вариант с “Минском”. Как я понимаю, через Кучерова, который знаком с белорусским агентом Валерием Русецким. Детальное описание конструкторы для детей тут найдете.

— Самый памятный для вас момент в Голландии?
— Первый гол. Забил за “Херенвен” в дебютном матче! В ворота АЗ.

— Красивый гол?
— На “ютубе” есть, посмотрите! Был “стандарт” — подача, борьба и отскок на линию штрафной. Оттуда я и пробил — после небольшого рикошета мяч влетел в дальний угол. Мне было 18. В воротах АЗ стоял Ромеро — вратарь сборной Аргентины. На трибунах — 26 с половиной тысяч зрителей. Незабываемые ощущения. В Херенвене люди без ума от футбола. Город маленький совсем, почти деревня — тысяч 30 народу. И на каждом матче полные трибуны, представляете? Это не 500 человек, как в чемпионате Беларуси.

— Легко было освоиться в Нидерландах 18-летнему польскому пареньку?
— Я хотел уехать за границу — и уехал. Барьеров в Голландии не было. Там все знают английский — я его тоже знал. Адаптация прошла даже легче, чем в Беларуси.

— Что ж не закрепились в том же “Херенвене”?
— Состав был очень сильным. Афонсо Алвес, Даниэл Праньич, Бонавантюр Калу... Пробиться в такую обойму молодому новичку сложно. Впоследствии перешел в “Виллем”. Хотел получить игровую практику, но получил травму...

— Как думаете, “Минск” выдюжил бы в сильнейшем голландском дивизионе?
— Сложно сказать. Все заочные сравнения довольно условны. Хотя вы же понимаете — Голландия это Голландия. Все знают, как там развит футбол. И в техническом плане, и особенно в тактическом.

— Вы не раз бывали в эфире программы “Время футбола”. Не стесняетесь неидеального русского?
— А чего стесняться? Я открытый человек. По-русски понимаю все, пусть словарный запас у меня и недостаточно велик. В общем, интервью не проблема. Хотя на эту беседу согласился не сразу. Посоветовался с Валерой, агентом. Все-таки состояние у меня сейчас сами понимаете.

— Что помогло выучить язык?
— Учебники не читал. Все пришло через общение. Считаю, главная наука — от людей. Сейчас даже фильмы иногда на русском смотрю. Язык на польский немного похож.

— Белорусский похож больше...
— Кстати, да. Как-то Ваня Маевский и Игорь Шумилов вдруг заговорили со мной по-белорусски. Это на базе было, готовились к игре с минским “Динамо”. Я почти все понимал!

— Ваши родители во Вроцлаве живут?
— Недалеко от Вроцлава — в 50 километрах. У вёсцы — если по-белорусски сказать. Называется Мальчице, население — четыре тысячи человек. Там я начал учиться, заниматься футболом.

— Родители чем занимаются?
— Мама всегда была, как это по-русски сказать... В общем, сидела за компьютером и считала людям зарплаты.

— Бухгалтер.
— Да. Но лет пять она уже не работает. Компания занималась м-м-м... Короче, из бураков делала сахар. Так ее купили немцы и сразу же зачем-то закрыли. А в деревне другой такой работы не оказалось. Папа долгое время ездил на фуре. Сейчас управляет подъемным краном.

— У вас в деревне есть футбольная школа?
— Не скажу, что такая уж хорошая, но есть. В какой-то момент, помню, не оказалось тренера. Возник вопрос: кому заниматься с пацанами? Вызвался мой отец. Два раза в неделю собирал нас малых, возился. Лет с 12 я начал поигрывать за команду из Вроцлава. Меня приглашали туда всерьез, с поселением в интернат, но родители не отпустили. Согласились лишь на компромисс. Тренировался я в деревне, в выходные на матчи ездил в город. И был при этом лучшим на поле, скажу без ложной скромности. Настоящий же футбол для меня начался в 15 лет. Уехал в Зелену Гуру, где уже жил на пансионе, учился, интенсивно тренировался. Там и за юношескую сборную дебютировал.

— В Лиге чемпионов вы за “Боруссию” болеете?
— Так думаете, потому что в Дортмунде три поляка? Нет, ни за кого не болею. За красивый футбол. У меня нет любимой команды.

— Кто лучший польский форвард всех времен?
— Бонек и Лято. Первый играл в “Ювентусе”, второй стал лучшим бомбардиром чемпионата мира. Сейчас вне конкуренции Левандовски, конечно. Хотя забивает он в основном за “Боруссию”. В сборной в последнее время у него совсем другая статистика. В 12 матчах, по-моему, не мог отличиться. Это немного смешно, если честно.

— Самый великий поляк в истории: Коперник, Войтыла, Мицкевич?
— Я не такой уж патриот, честно вам скажу. Помню, в школе нам дали задание — написать на листке, патриот ты или нет. Я подумал — и ответил: нет. Мама увидела, раскричалась, выбросила бумагу в мусорку. Но себя не переделать — вот не болею я за польские клубы и все тут! И в будущем, если откровенно, хотел бы жить в Голландии.

— Где вы были, когда под Смоленском погиб президент Польши Лех Качиньский?
— Эта трагедия потрясла всех поляков. Я был в Голландии. Назавтра после катастрофы вышел за “Херенвен” с черной повязкой. Играли с ПСВ, мне даже удалось забить.

— Мечтаете вернуться на большую орбиту — двинуть снова на Запад или на Восток?
— Ой, не знаю. Был моложе — строил планы. Потом перестал. А сейчас о будущем вообще тяжело говорить. Не то состояние. Болит не столько колено, сколько душа. Я ведь хорошо отработал сборы, набрал форму, вышел на Кубок — забил, отдал голевой пас, заработал пенальти... Думал, будет мой год. А в итоге сижу сейчас на кровати с костылями и гадаю, порваны у меня связки или нет...